Статья опубликована в №20 (апрель) 2015
Разделы: Лингвистика
Размещена 13.04.2015.
Просмотров - 2120

ЭЛЕМЕНТЫ ИДЕОГРАФИИ В «БАБУР-НАМЕ»

Хамраева Ёркиной Набижановна

кандидат филологических наук

Каршинский государственный университет

старший преподаватель

УДК 81

В истории узбекского народа Захир ад-дин Мухаммед Бабур известен не только как царь и поэт, но и как географ, этнограф, историк и воин. Свидетельством тому является его замечательное автобиографическое произведение «Бабур-наме», которое наряду с «Комментариями» Юлия Цезаря занимает достойное место в мировой литературе. В «Бабур-наме» описываются события, протекающие в конце XV – начале XVI веков в Средней Азии, Афганистане и Индии. Данный мемориал Бабура содержит важнейшие исторические материалы, в том числе ценные концепции, раскрывающие проблемы языкознания.  

«Бабур-наме» в полном смысле слова является редкостной жемчужиной, и поэтому его сравнивают с нескончаемым источником, так как из источника люди вдоволь напиваются, а он продолжает извергаться и притягивать к себе жаждущих. Выдающимся произведением Бабура утолили желания многие исследователи. Прошло пять веков с тех пор, как данный шедевр увидел свет, но он не перестает интересовать людей, и ученые-теоретики вновь и вновь возвращаются к нему как к объекту исследования, в результате чего открываются все новые и новые его аспекты.      

Изучая источники, касающиеся вопросов истории языкознания, мы столкнулись с мыслью, что в некоторых частях «Бабур-наме» встречаются некоторые элементы идеографии [4]. Как отмечал один из основателей идеографической теории Ю. Н. Караулов в своей книге «Общая и русская идеография», изданной в 1976 году: «Сам термин «идеография» получил распространение сравнительно недавно, и своим содержанием он покрывает как вопросы теории словарей этого типа, так и практику их построения» [2, с. 3].

Следует отметить, что произведение Бабура не является словарем. Надо признаться, что автор не ставил перед собой цель идеографической классификации понятий, но, изучая уже знакомое нам произведение с новой точки зрения, мы нашли, что именно Бабуру в своем коронном изобретении впервые в тюркском языке удалось применить метод деления мира на парадигмы. В «Бабур-наме» систематизирован собранный материал и с помощью дедуктивного метода те или иные понятия на основе сходных признаков разделены на различные по семантическому объему классы, группы и подгруппы.  

Возьмем, к примеру, описание Индии. Бабур искусно размещает названия велаятов, гор, рек, животных и растений в определенные парадигмы. И эти классы парадигм, созданные автором, составляют единую целостность взаимосвязанных элементов, что в нем не найти ни одного лишнего слова, и ни одного пустого места для вновь вводимого названия того или иного понятия. «Это удивительная страна; в сравнении с нашими землями это иной мир. Горы, реки, леса, степи, города, области, животные, растения, люди, язык, дожди и ветры – все там не так как у нас», - писал автор [1, с. 273].

В «Бабур-наме» условно можно выделить следующие парадигмы:

1. Парадигма названий местностей:  Дихли, Гуджерат,  Декан, Мальва, Баладар, Дирапур, Читур, Маникпур, Нулиба, Сарангпур, Кашмир, Махавин, Махуба и так далее.

2. Парадигма названий рек: Синд, Бахат, Ченаб, Рави, Биях, Сатладж и прочие. «Есть в Хиндустане и другие реки, кроме этих шести, - писал Бабур, - как например, Джунг, Ганг, Рахаб, Гумти, Гагар, Сиру, Гандаки еще много больших рек, которые все вливаются в реку Ганг и тоже называются Ганг… Из хиндустанских гор вытекают и другие реки, например, Чамбал, Банас, Битви. В этой части гор никогда не бывает снега; реки эти тоже вливаются в реку Ганг» [1, 273].

3. За названиями рек следует парадигма названий гор: Сикри, Бари, Дулпура, Гвалиара, Рантамбхур, Читура, Манду, Чандири и другие.

4. Далее следует парадигма животного мира. Исходя из принципа система в системе, автор делит данную парадигму на несколько групп:

а) парадигма названий животных: слон («хиндустанцы называют его хати»), носорог, дикий буйвол, нилгау, коротконожка, киик, калахара, дикий олень, бык гини, обезьяна, нул, мышь (хиндустанцы называют его галахри)и прочие.  

б) парадигма названий птиц: павлин (хиндустанцы называют его мор), попугай, шарак, пиндавали, луча, горная куропатка, турач, канджал, пулпайкар, дикая курица, чилси, шам, перепелка, курату, харчал, чарз, черногрудка, динг, сарас, манак, аист, цапля, большой бузак, белый бузак, утка («которую называют газ-пай»), шахмург, зумадж, коршун, сойка, лесная птица, чамгадар, мата, карча и прочие.

в) парадигма названий водяных животных: водяной лев, сипсар, водяная свинья, гариал, водяной зверь, какка, мелкая рыба, лягушка и так далее.

Следует отметить, что в «Бабур-наме» встречаются тончайшие методы современной лингвистики. Термин «идеография» гармонирует с такими понятиями как системная организация лексики, вопросы языковой номинации, теория семантического поля, и все это обнаруживается в «Бабур-наме». Собирая все лексемы под одним понятием – общей номинативной единицей, Бабур действительно исходил из того принципа, который в современном языкознании называется идеографией. Группы слов, собранных автором, составляют цепочку, которая сводит все лексемы к единому определенному понятию. Таким образом, в данных парадигмах обнаруживаются различные виды семантических отношений. К примеру, понятие «цветок», который как гипоним восходит к общему гиперониму «растение», здесь же, как гипероним объединяет  все разновидности цветков, растущих в Индии, являющихся согипонимами по отношению друг к другу: джасун, канир, чамбали, киюра и другие. В этой парадигме можно обнаружить также взаимно обратные друг другу партонимические отношения. Например, характеризуя киюру (разновидность цветка) как холоним, то есть целое, автор тут же сообщает о его частях – меронимах:  листья, шипы, бутон, лепестки, сердцевина, ствол, корни и так далее.  Вместе с тем Бабур по возможности подбирает синонимы к некоторым словам: обезьяна-бандар, сарас-гурна, сорока-мата и так далее.

Примеры гиперо-гипонимических, холо-меронимических и синомических отношений встречаются и в парадигме животного мира. Кроме того, Бабур более или менее показал парадигматические и синтагматические отношения  между словами, функционирующими в названных парадигмах, а также  указал их эквиваленты в тюркском языке. Следовательно, можно заявить, что автор частично осуществил и сопоставительно-типологическое исследование. Например, вместе с характеристикой индийских животных, автор преподносит также информацию о парадигме животного мира в тюркском языке: «Носорог – это большое животное величиной с трех буйволов»…  «Из других животных носорог больше всего похож на лошадь»… «Есть еще в Хиндустане киик, похожий на самца джейрана» и т.д. Точно также Бабур сравнивает индийских птиц с нашими птицами: « Еще одна птица в Хиндустане – большой нетопырь. Величиной он будет с сову, голова его похожа на голову щенка»… «Мата немного меньше нашей сороки» и т.д.

5. Парадигма названий растений: амби (нагзак), карди, кила (мауз), амли, махува, кирни, джаман, камрак, кадхил, бадхал, бир (канар), карунда, паниала, гулар, амла, чирунджи, финики, наргил, тар, паельсин, лимон, цитрон, сангтара, джанбири, садафал, амридфал, карна, амалбид  и другие.

И здесь Бабур обращается к сопоставительному методу, сравнивая эти названия с парадигмой названий растений в тюркском языке:  дыня, персик, виноград, яблоко, айва, абрикос, инжир и т.д. Перечисляя названия индийских растений, автор особенно обратил внимание на синтагматические отношения данных единиц, и отметил функционально-стилистические преимущества тюркских слов.

Как уже отмечалось выше, хотя произведение Бабура не является образцом идеографического словаря, оно положило основу для создания в последующем различных по объему тематических словарей на узбекском языке. Ярким примером сказанному может служить словарь «Келур-наме» Мухаммеда Якуба Чинги [3], служившего во дворце Бабуридов, а именно, правнука Бабура правителя Аврангзеба. 

Из вышесказанного следует такой вывод: несмотря на то, что во времена Бабура еще не существовали такие понятия, как парадигма, идеография, лексико-семантические отношения и.т.п., автор сумел произвести разделение общего на частные, и главное, подробно описал все лексические единицы, относящиеся к нынче называемым нами парадигмам. Сегодня, когда первоочередной задачей узбекского языкознания является структурно-семантический  подход к изучению языка, возникает настоятельная потребность снова обратиться к этому уникальному памятнику в прозе. Несомненно, что многие лингвистические единицы, упомянутые еще в XVI веке, являются незаменимым источником дальнейших этнолингвистических исследований. 

1. Бабур Захир ад-дин Мухаммед. Бабур-наме. Ташкент: Главная редакция энциклопедий, 1993. – 463 с.
2. Караулов М. Ю. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. – 355 с.
3. Мухаммед Якуб Чинги. Келур-наме (староузбекско-таджикско-персидский словарь XVII в.) Введение, транскрипция и перевод текста, глоссарий, лексико-грамматический очерк, грамматический указатель А.Ибрагимовой. – Ташкент: Фан, 1982. – 148 с.
4. Нурмонов А. Узбек тилшунослиги тарихи (История узбекского языкознания). – Ташкент: Узбекистан, 2002. – 231 с.

Рецензии:

14.04.2015, 19:02 Гутникова Алла Владимировна
Рецензия: Статья актуальна, имеет логику изложения, содержит хороший фактический материал, поэтому рекомендуется к печати.

12.05.2015, 1:24 Закирова Оксана Вячеславовна
Рецензия: Работа интересна и познавательна, изложение материала выдержано в научном стиле и отличается хорошим слогом. Статья соответствует все требованиям, предъявляемым к работам подобного типа. Рекомендуется к публикации. С уважением, Закирова О.В.



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий