Статья опубликована в №55 (март) 2018
Разделы: История
Размещена 19.03.2018. Последняя правка: 20.03.2018.
Просмотров - 1876

ПРЕОДОЛЕНИЕ БЕСПРИЗОРНОСТИ И БЕЗНАДЗОРНОСТИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Дорошенко Дарья Леонидовна

Аспирант

Учитель истории и обществознания МБОУ СОШ 19 ИГОСК г.Изобильный

аспирант ГБОУ ВО "Ставропольский государственный педагогический институт", кафедра истории и права

УДК 93/94

В годы Великой Отечественной войны советскому государству и обществу пришлось столкнуться с целым рядом острых социальных проблем. Одной из таких проблем стала беспризорность и безнадзорность несовершеннолетних, вызванная целым рядом факторов, таких, например, как массовая мобилизация в армию большей части мужского населения страны, активное привлечение женского населения к сверхнормированному труду, сокращение числа ряда учреждений для воспитания и обучения детей и др. Многие дети в годы Великой Отечественной войны остались практически без должного контроля со стороны родных и местных органов власти по причине гибели их родителей.

Точное количество беспризорных и безнадзорных детей в условиях войны было достаточно сложно определить, в разные годы эти показатели были разные. Так, в начале войны (в 1941 г.) число беспризорных и безнадзорных детей в целом по СССР составляло 377223; в 1943 году – 802445, в 1944 г. – 1173668, в 1945 г. – 823751 [5, с.3].

Следует отметить, что беспризорность и безнадзорность несовершеннолетних в годы Великой Отечественной войны носила неравномерный характер в разных регионах. Наиболее остро данная проблема стояла на территории северо-западных и центральных округах, пришлось решать данную проблему и на Северном Кавказе. Подсчитать точное количество беспризорных и безнадзорных детей в этом регионе не представляется возможным по нескольким причинам. Во-первых, из-за некоторых обстоятельств (оккупация, депортация и т.п.) не на всех территориях региона вёлся систематический учёт беспризорных и безнадзорных несовершеннолетних. Во-вторых, на ряде территорий в силу национально-этнических особенностей масштабы проблемы были минимальны. Так, у многих народов Северного Кавказа были крепкие обычаи, заключающиеся к поддержке родственниками детей, оставшихся без родителей и без должного присмотра взрослых. К тому же следует учитывать то обстоятельство, что многие дети, которые не являлись формально беспризорными и безнадзорными фактически являлись таковыми. Например, показательны воспоминания Дешевых Антонины (1937 г. рожд.), у которой на войне погиб отец, а мать постоянно сверхурочно работала в местном колхозе. Она вспоминает, что мать всегда рано уходила на работу, часто из-за работы её не было по несколько дней дома, пропитание приходилось добывать себе самостоятельно («собирали дикий щавель, ягоды, просили еду у знакомых и посторонних взрослых»), школ и других специальных учреждений для детей возможности посещать не было [6].

Условно можно выделить несколько этапов преодоления проблемы детской беспризорности и безнадзорности на Северном Кавказе в годы Великой Отечественной войны. Первый этап длился около года, приблизительно до лета 1942 года. Этот этап правильнее будет характеризовать, как профилактический. На этом этапе власти пытались всячески помогать несовершеннолетним, которые находились в так называемой зоне риска (например, тем детям, чьи родители ушли на фронт), существующие детские учреждения были адаптированы под сложившиеся реалии войны и т. д. Несмотря на предпринимаемые меры, уже на этом этапе стало очевидным, что используемыми ресурсами и методами, увеличения масштабов проблемы детской беспризорности и безнадзорности избежать не удастся. Это объяснялось целым рядом причин: «нехваткой бюджетных средств и различных товаров и материальных средств для поддержки детей, нерадивостью местных чиновников» [2, с.191] и т. д.

Второй этап приходится на непосредственную оккупацию территорий Северного Кавказа немецко-фашистскими захватчиками. В этот период времени практически никакой систематической работы по предотвращению и ликвидации детской беспризорности и безнадзорности проводиться не могло. Данное направление социальной защиты носило фрагментарный характер. Прежде всего, власти стремились в условиях опасности обеспечить эвакуацию детского населения в тыл страны. Также в этот период значительно пострадала существующая сеть специальных детских учреждений, в первую очередь, детских домов, которые играли значительную роль в решении проблемы предотвращения детской беспризорности и безнадзорности.

В отчёте Ставропольского краевого отдела народного образования о состоянии детских домов края в период оккупации содержались следующие показательные сведения директора Изобильненского детского дома т.Кофанова о том уроне, который наносили захватчики: «Наш детский дом при эвакуации в пути был настигнут немцами и возвращен. Детей при немцах было 127. Несмотря на то, что нас никто не финансировал и с продуктами было плохо, немцы приезжали и, угрожая оружием, забирали все, что было необходимо для детей: матрацы, кровати, простыни, скатерти, столы, стулья, кастрюли, одеяла. Из продуктов забрали из кладовой весь мед, 46 голов свиней, брали овощи и др. Затем немецкий комендант дал приказ выдать из кладовой детское белье, которое офицеры отправляли в Германию» [10, с. 185].

Третий этап проходил с зимы 1943 года по май 1945 года. Фактически активная и целенаправленная борьба с детской беспризорностью и безнадзорностью, имевшая положительный результат, стала проводиться именно на этом этапе. Среди основных мер по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью на Северном Кавказе в годы Великой Отечественной войны можно выделить следующие: «увеличение числа детских домов и интернатов, создание новых детских учреждений, активизацию деятельности правоохранительных органов» [10, с.198].

Масштабы увеличения числа детских домов в годы продолжавшейся войны заслуживают особого внимания. Несмотря на нехватку финансовых средств, на эти мероприятия власти многих регионов мобилизовали значительные силы и средства. Например, на Кубани «менее чем за месяц, к 1 марта 1943 г. было организовано 17 детских домов: в Кропоткинском районе – 3, в Курганинском – 3, в Успенском – 2, в Темиргоевском – 3, в станице Ладожской – 1, в Тимашевской – 1, в Майкопе – 1, в Армавире – 3» [11, с.165].

Необходимо признать, что условия содержания детей в большинстве организованных детских домов оставляли желать лучшего. В большинстве из них требовалось проведение капитального ремонта помещений, однако средств на это не было. В детских домах стремились обеспечить детей самым необходимым, но, несмотря на это, бытовые условия были спартанскими. Не хватало стройматериалов для ремонта, часто возникали проблемы с организацией питания детей. Например, в детском доме №84 в Лабинске сложилась сложная ситуация. На более чем 70 детей в столовой имелось всего 20 тарелок и 25 ложек, по этой причине, как сообщалось в справке инструктора крайкома ВЛКСМ «при обеде, завтраке и ужине в столовой всегда очередь» [7, с.374].

Проблему детской беспризорности и безнадзорности в годы Великой Отечественной войны разрешали и с помощью привлечения к воспитанию беспризорных и осиротевших детей родственников.

Активная помощь оказывалась местными властями в розыске детей имеющих родственников. Таким способом частично решалась проблема. Особенно активно эта работа стала проводиться после освобождения территорий от немецко-фашистских захватчиков. Например, на Ставрополье «в 1944 году и в начале 1945 года от родителей и родственников в краевые, городские и районные органы власти поступило 632 заявления о розыске детей. За этот же период благодаря работе, проведённой сотрудниками НКВД и чиновниками других ведомств, удалось найти и вернуть родителям или родственникам 241 ребёнка» [2, с.187].

Особая роль в процессе решения проблемы детской беспризорности и безнадзорности отводилась специально организованным детприёмникам-распределителям. «Главная задача детприёмников-распределителей заключалась в приёме беспризорных и безнадзорных детей, привезённых с вокзалов, рынков и других общественных мест. Сотрудники НКВД в четырнадцатидневный срок должны были установить причины их безнадзорности, выяснить есть ли у них родители, опекуны и попечители и сообщить им о местонахождении ребёнка» [8, с.28].

Немалую работу по предупреждению и ликвидацию детской беспризорности и безнадзорности проводили работники школ и иных детских учреждений. В частности, они организовывали дополнительные занятия, трудовую деятельность учащихся, специальные кружки, способствующие профилактике рассматриваемого негативного явления в обществе. Также многие педагоги совместно с сотрудниками правоохранительных органов на добровольных началах активно участвовали в поисках родственников и родителей детей, дежурили в детских комнатах милиции, где проводили с детьми воспитательные беседы, старались морально поддержать их.

Организовывали шефство над беспризорными и безнадзорными детьми и различные общественные организации. Особенно активное участие в решении данной проблемы принимала организация ВЛКСМ. Комсомольцы помогали в работе педагогам, организовывали различные образовательные и воспитательные мероприятия и т.п. Старались также они оказать и различную материальную помощь. Например, в 1944 году опекаемым и сиротам «по городу Ставрополю комсомольцы приобрели игрушек и литературы на 750 руб., по Минераловодскому району – на 450 руб., по Кисловодску – на 433 руб.» [4, л. 27]. Причём средства на приобретения игрушек и литературы они получили в ходе проводимых ими платных концертов художественной самодеятельности.

Мероприятия по решению проблемы беспризорности и безнадзорности несовершеннолетних требовали от властей не только наличия продуманного и эффективного плана, но и значительных материально-финансовых вложений. Несмотря на тяжёлую общую финансовую и социально-экономическую ситуацию военной действительности, местные власти находили средства на решение данной проблемы. Так, на Ставрополье «на мероприятия по борьбе с беспризорностью и безнадзорностью краевое правительство ассигновало на 1943 год 600 000 рублей, а на 1944 год – 360 000 рублей» [4, л.25].

Необходимо отметить, что очень часто проводимые мероприятия по преодолению детской беспризорности и безнадзорности проводились совместными усилиями государственных органов разных общественных организаций и правоохранительной системы. Так, например, «широкомасштабной акцией в период с 10 апреля по 1 мая 1944 года на Ставрополье стала кампания по изъятию безнадзорных и беспризорных детей в местах их наибольшего скопления, а именно на железнодорожных вокзалах и автостанциях края. Комсомольцы совместно с органами милиции проводили массовое изъятие таких детей. Комсомольскими тройками были организованы встречи и отправка поездов с целью задержания беспризорных и безнадзорных детей» [1, с.38].

Все проводимые мероприятия ставили своей целью не только непосредственно ликвидацию такого явления как детская беспризорность и безнадзорность, но и стремились обеспечить успешную социализацию данной группы детей. Для этого детей активно вовлекали в общественные работы, проводили с ними различные воспитательные мероприятия. Много внимания уделялось и организации досуга детей, развитию их творческих возможностей. Однако слабым местом всей системы, направленной на борьбу с беспризорностью и безнадзорностью детей, в регионе долгое время оставалась существующая система их обучения. Это было вызвано как тем, что не всегда имелась возможность проводить систематическое обучение данных детей в условиях войны, так и тем, что не хватало помещений, учебной литературы, высококвалифицированных педагогических кадров и т.п. Так, в Осетии в 1945 году в детских домах работало около 577 педагогических кадров, из которых только «105 человек имели высшее и незаконченное высшее, 395 – среднее педагогическое и 44 – среднее образование» [3, с.122].

В годы войны одновременно с увеличением количества безнадзорных и беспризорных несовершеннолетних, возрастала и детская преступность. Дети, лишённые должного воспитания, пристального контроля со стороны старшего поколения, вынужденные буквально выживать в тяжёлых военных условиях, часто совершали противоправные действия. Мелкое воровство, хулиганство, попрошайничество были распространёнными явлениями на улицах городов и сёл не только военного, но и в первые годы послевоенного времени.

Чрезвычайные исторические социально-экономические факторы войны подталкивали несовершеннолетних, в особенности беспризорников и воспитанников детских домов, примыкать к различным преступным группировкам. Так, в целом по СССР «по некоторым данным преступность несовершеннолетних к середине 1940-х гг. по сравнению с 1941 г. увеличилась в 7,4 раза, в 1944 г. из 44991 преступлений по стране, совершённых несовершеннолетними, 75 % относится к беспризорникам» [9, с.162].

На Северном Кавказе, в частности, ситуация была аналогичной. В качестве примера можно привести выборочную статистику по городу Орджоникидзе: «по данным административного отдела Орджоникидзевского исполнительного комитета из всех совершённых в городе в 1944-45 году краж, 80% приходилось на долю несовершеннолетних» [3, с.151].

На Ставрополье данная проблема особенно остро стояла в таких городах, как Ставрополь, Кисловодск, Пятигорск, Будённовск и других. Также возросла детская преступность в Ипатовском и Левокумском районах. Главными нарушителями правопорядка были именно дети, оставшиеся без контроля со стороны взрослых.

Наиболее распространёнными среди детей Ставропольского края во второй половине 1943 года были следующие виды преступлений: кражи и грабежи – 97 человек (из 152), дезертирство из школ ФЗО – 23 человека, убийства и причинение тяжких телесных повреждений – 19 человек [2, с.175].

Для борьбы с детской преступностью была создана целая сеть специальных государственных учреждений. Распространены были детские комнаты милиции, трудовые воспитательные колонии и т. п. К решению данной проблемы местные власти часто подходили с особым усердием, о чём свидетельствуют, например, следующая справка о результатах проверки состояния школ Ставропольского края за I полугодие 1943-1944 учебного года. Так, детей задерживали «за хулиганство в кинотеатре, за катание на санях и коньках, за появление на рынке, за продажу молока, макухи, продуктов, водки, вина, одежды» [10, с. 210].

Необходимо подчеркнуть, что существовавшие карательно-репрессивные меры в отношении несовершеннолетнего, который совершил противоправный проступок или преступление, создавали замкнутый круг. Многие несовершеннолетние так и не смогли покинуть криминальную среду, становились рецидивистами. Из этих беспризорников, вовлечённых в криминальную деятельность несовершеннолетних, в дальнейшем мог формироваться костяк профессиональных преступников.

Также важно заметить, что многие дети, несмотря на свой статус беспризорных и безнадзорных, принимали активное участие в тыловой трудовой деятельности. Особенно это относилось к несовершеннолетним старше 14 лет. Кто-то из них работал за нарушение правопорядка в специальных трудовых колониях, кто-то на добровольных началах принимал активное участие в мероприятиях, организуемых различными общественными организациями.

Таким образом, несмотря на тот факт, что систематическая и целенаправленная работа на Северном Кавказе в годы Великой Отечественной войны по ликвидации детской беспризорности и безнадзорности не всегда могла проводиться в полном объёме, местные власти, общественные организации и прочие неравнодушные граждане стремились обеспечить помощь данной группе детей и значительно сократить их численность.

1. Бобрышева, Ю. К. Роль комсомола в решении проблемы детской беспризорности и безнадзорности на Ставрополье в годы Великой Отечественной войны / Ю. К. Бобрышева // Грамота. –2016. – №12. – С.37-39.
2. Бондаренко, С. И. Государственная политика в детском вопросе на Ставрополье в годы Великой Отечественной войны (1941-1945): дис. канд. ист. наук / С. И. Бондаренко. – Владикавказ, 2015.
3. Габанти, А. Б. Социальная защита детей-сирот в Северной Осетии в годы Великой Отечественной войны: дис. канд. ист. наук / А. Б. Габанти. – Владикавказ, 2011.
4. Государственный архив новейшей истории Ставропольского края. Ф. 1. Оп. 2. д. 1029.
5. Емелин, С. М. Борьба с детской беспризорностью и безнадзорностью в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.) / С. М. Емелин // Вопросы ювенальной юстиции. – 2010. – №2. – С. 3-6.
6. Записано со слов Дешевых Антонины (12.04.2011 г., с. Московское).
7. Кубань в годы Великой Отечественной войны. Кн. 2. Ч. 1. Хроника событий. 1943 год. – Краснодар, 2003.
8. Ложкина, И. А. Социальная защита детей-сирот в годы Великой Отечественной войны: дис. канд. ист. наук / И. А. Ложкина. – Ижевск, 2010.
9. Стрелкова, И. Территория детства / Стрелкова И. // Москва. – 2002. – №3. – С.162-164.
10. Дети войны: 1941 – 1945 гг. (антропологический аспект): Хрестоматия / Ответственный редактор Е. Г. Пономарев. – Ставрополь, 2011.
11. Юрчук, И. В. Политика местных властей Кубани по защите детства и ее практическая реализация в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): дис. канд. ист. наук. / И. В. Юрчук. – Ставрополь, 2008.

Рецензии:

20.03.2018, 11:13 Сильванович Станислав Алёйзович
Рецензия: Статья Дорошенко Д.Л. соответствует требованиям, предъявляемым к подобному роду работам для публикации в «Sci-article». Тема работы раскрыта. Выводы обоснованы. Статья написана с опорой на разнообразные источники. Необходимо исправить опечатки в слове «аспирант» и еще раз внимательно вычитать текст. В библиографическом списке вместо ГАНИСК лучше указать полное название архива. Статья рекомендуется к публикации. С уважением С.А.Сильванович

Комментарии пользователей:

Оставить комментарий