Разделы: Юриспруденция
Размещена 01.02.2014. Последняя правка: 31.01.2014.
Просмотров - 7102

Снятие корпоративной вуали: теоретический и практический аспекты

Корнилова Алеся Валерьевна

КФУ

студент

научный руководитель: ст. преподаватель, к.ю.н., Хасанов Р. А., Казанский (Приволжский) Федеральный Университет, юридический факультет, кафедра гражданского и предпринимательского права

УДК 346.21

Корпоративная форма – чрезвычайно востребованная правовая конструкция при выборе организационной формы ведения бизнеса. Её популярность  может быть объяснена несколькими причинами, среди которых важное место занимает  принцип отделения  юридической личности и имущества корпорации от личности и имущества его участников[1, c. 103]. Сама по себе такая так называемая «корпоративная вуаль» противоправной не является, природа ее объясняется необходимостью функционирования корпораций на основе вышеуказанного принципа. Но являясь «корпоративной маской», фасадом для деятельности физических лиц, юридическое лицо нередко становится формой для злоупотреблений.

Интересным в связи с вышеизложенным представляется вопрос: возможно ли для защиты прав кредиторов проигнорировать конструкцию юридического лица, являющуюся, по сути, фикцией? Положительно отвечает доктрина судебного происхождения, известная как  «прокалывание корпоративной вуали».

Постоянная либерализация законодательных требований к объему и составу имущества юридических лиц, к порядку их создания и функционирования  с одной стороны, привела к максимальному упрощению процедуры получения предпринимателями такого «щита от кредиторов», а с другой стороны, неизбежно породила очевидные злоупотребления в виде создания многочисленных «пустышек», «однодневок», «дочерних», «внучатых» и «оффшорных» компаний, нередко преследующих противоправные цели и позволяющих их учредителям уходить от личной имущественной ответственности за результаты своих действий в гражданском обороте. Одним из ответов правоприменительной практики и доктрины на эту ситуацию стало появление и обоснование в современном корпоративном праве ряда высокоразвитых правопорядков возможности использования кредиторами компании ответственности, распространяющейся на личное имущество ее участников, путем «проникновения» кредиторов к такому имуществу с целью сделать его объектом ответственности. Символически такая «проникающая ответственность» (Durchgriffshaftung, или Haftungsdurchgriff) в европейском праве нередко именуется «проникновением за корпоративную вуаль» (Durchgriff hinter den gesellschaftsrechtlichen Schleier), а в американском праве – «прокалыванием корпоративной маски» (Piercing the Corporate Veil, далее – PCV), за которой скрываются учредители (участники) корпорации. Иными словами, речь идет о случаях отказа от применения «принципа отделения» имущества компании и имущества ее участников. Как отмечается в деле Kinney Shoe Corp. v. Polan 939 F.2d 209 (4th Cir. 1991) «концепция отделенности ЮЛ – это фикция, но она может быть проигнорирована, если используется не в связи с назначением и может повлечь несправедливый результат» (используется термин «shell» - оболочка).

Доктриной «проникающей ответственности» охватывается многочисленный ряд трудов зарубежных правоведов, обширна и практика ее применения – в США ежегодно вуаль снимается более 4 тысяч раз [2, c. 12].  В Великобритании практика PCV распространена реже – необходимо упомянуть дела: Salomon v A. Salomon & Co Ltd (1897), DHN Food Distributors v. Tower Hamlets London Borough Council (1976), Hashem v Shayif  (2008); Antonio Gramsci v Stepanovs (2011), VTB v. Nutritek (2011-2013). В судах США рассматривались дела US v. Milwaukee Refrigerator Transit Co (1905), Bridas v. Government of Turkmenistan. Доктрина, как известно, в РФ источником права не признается, но  примечательно, что о PCV заговорили и в России. Во-первых, Высший Арбитражный Суд РФ вводит в  профессиональный оборот термин «срывание корпоративной вуали», в одном из дел отмечая: «предпринимательскую деятельность осуществляют именно ответчики, используя аффилированных лиц (доктрина «срывания корпоративной вуали»)…» [3, c. 10]  С «проникающей ответственностью» связаны также Постановление Тринадцатого ААС от 01.10.2012 по делу № А56-38334/2011, Апелляционное определение Московского городского суда от 02.08.2012 по делу № 11-16173, решение АС Красноярского края от 15.02.2012 по делу № А33-18291/2011.  Во-вторых, нельзя не отметить соответствующие нормы Проекта ГК РФ (ст. 53.1-53.4), посвященные ответственности контролирующего организацию лица. В-третьих,  29 марта 2012 проводится Круглый стол «Снятие корпоративной вуали в частном праве» Российской школы Частного права, где рассматриваются возможности применения PCV в России. Уже сейчас многие исследователи (Ю. Тай, А. Верещагин) видят частные случаи проявления прокалывания корпоративной вуали в нормах ГК   – необходимо отметить статьи 56, 105 ГК РФ. 

Несмотря на то, что институт «снятия корпоративной вуали» используется относительно продолжительное время за рубежом, до настоящего момента спорен характер о природе механизма PCV. Существуют различные мнения по данному вопросу.

К примеру, к.ю.н. Игорь Владимирович Григораш утверждает: «Концепция универсальна и во многом носит технический, а не теоретический  характер; скорее, это процессуальная мера, позволяющая привлечь нового ответчика в иске, имеющем свои собственные правовые основания (взыскание долга, возмещение вреда и т.д.). Обозначает совокупность методов, приемов суда, определенные судебные действия по переносу прав и обязанностей одного субъекта на другой, скрытый под покровом» [4, c. 23].

Отдельные теоретики говорят о существовании  отдельной доктрины «снятия корпоративной вуали», имеющей истоком общее право. Однако такое положение часто критикуется некоторыми  учеными, такими как, например, американский исследователь Бейнбрижд в работе за 2001 «Отказ от проникновения за корпоративный покров», американский судья Бенджамин Кардозо, который в 1926 году утверждал, что часто «живость эпитетов» при применении механизма PCV затмевает суть дела, а то время как нужно уделять внимание именно исследованию содержания тех или иных действий [4, c. 127]..

Но все же институт «снятия корпоративной вуали» признается во многих странах – Великобритания, Германия, США, Швейцария, Франция.  В западно-европейской доктрине PCV охватывает следующие подинституты [5, c. 3]:

1. Прямая ответственность участников хозяйственного общества (единственного или контролирующего);
2. Ответственность материнской компании по долгам дочерней;
3. Субсидиарная ответственность участников при процедуре банкротства.

Необходимо отметить, что во Франции  широко распространены второй и третий подинституты, в Германии, Австрии, Швейцарии – все три.

Колоссальный зарубежный практический опыт и научные наработки позволяют говорить о том, что институт «снятия корпоративной вуали» имеет широкую теоретическую базу. В частности, в данной статье предлагается рассмотреть данный институт сквозь призму определенных блоков в теоретических разработках, выраженных в отдельных аспектах доктрины PCV: классификация механизмов, теории обоснования возможности применения, основания применения, критерии, тесты и факторы, необходимые для использования доктрины судами механизмов «проникающей ответственности».  Определение основополагающих теоретических моментов позволит глубже понять сущность доктрины «снятия корпоративной вуали».

Аккумулируя положения научной литературы, возможно с нашей точки зрения говорить о следующей классификации механизма PCV.

Во-первых, применение механизма «проникающей ответственности» по обязательствам в зависимости от их типа:

• по договорным;
• либо внедоговорным обязательствам.

Во-вторых, применение механизма «проникающей ответственности» в зависимости от степени вины участников юридического лица:

• Прямое  (подлинное) – «открывает» кредиторам имущество участников независимо от виновного характера их поведения.
• Ненастоящее – основанное на появлении убытков у компании и ее кредиторов в результате личной вины ее участников (например, в наступлении ее банкротства), которые в силу этого обязаны отвечать по долгам своей компании личным имуществом в порядке традиционной деликтной ответственности.

В-третьих, применение механизма «проникающей ответственности» в зависимости от векторной направленности процедуры «снятия»:

• Прямое проникновение (от ответственности самого юридического лица к личной ответственности участников)
• Обратное (кредиторы участника компании (как правило, единственного) получают возможность обратить взыскание по его личным долгам на имущество контролируемой им компании). В германской литературе в качестве «обратного», или «дружественного проникновения» (gesellschafterfreundlicher Durchgriff) иногда рассматриваются также встречавшиеся в судебной практике ситуации, в которых основной или единственный участник корпорации получает право требовать от ее должника исполнения от имени и в интересах своей компании.
• Поперечное проникновение (Querdurchgriff), при котором перед кредиторами отвечают несколько компаний, контролируемых одним и тем же лицом.

Поимо классификации, говоря о механизме «снятия корпоративной вуали» в теоретическом аспекте, необходимо отметить, что в зарубежной и в отечественной литературе ученые уделяют внимание различным теориям обоснования возможности применения доктрины PCV. К примеру, можно назвать следующие:

1. Теория субъективного злоупотребления (subjektive Missbrauchslehre) Р. Серика. Уход от ответственности при помощи создания корпоративной форы ведения бизнеса представляет собой злоупотребление правом.
2. Теория целевых норм (Normzwecklehre) Мюллер-Фрайенфельза. Юридическое лицо создается для определенной цели, если же она нарушается, теряется самостоятельность данного субъекта права.  В США получает развитие в теории государственной  привилегии и договорной теории.
3. Теория применения специальных  норм (пар. 826 БГБ – на основе норм деликтного права). Возможно применение механизма PCV на основе норм действующего законодательства, в частности – деликтного права.

Применение механизма «проникающей ответственности» допускается при наличии определенных оснований; среди них в отечественной  и зарубежной литературе называют квалифицированнe. недокапитализацию,  смешение имущества участников и юридического лица, смешение сфер ведения бизнеса (подробнее см. статью Е.А. Суханова, доктора  юридических наук, профессора МГУ им. М.В. Ломоносова «Ответственность участников корпорации по ее долгам в современном корпоративном праве»). Однако является недостаточным наличие одних только оснований для использования судами доктрины «снятия корпоративной вуали». Существует трехэтапный подход к осмыслению вопроса возникновения «проникающей ответственности».

На первом этапе происходит выявление критериев – таких как  наличие контроля, комплекс неправомерных действий и причинно-следственные связи -  и применение тестов для выявления данных критериев. В судебных решениях, в основном, делается акцент на каком-либо одном критерии.

На втором этапе осуществляется выявление факторов, которые влияют на результаты тестов. Данные факторы определяются судебной практикой. К примеру, в деле Collett V. American National Stores Inc в 1986  году выделено 11 факторов для случаев ответственности материнской компании по долгам дочерней (еще 2 выделяются доктриной).

Для третьего этапа характерны анализ и выявление «сопряженных» с доктриной PCV методов и теорий, которые возможно использовать в конкретной ситуации, зачастую, однако, являющимися частными и развивающими ее случаями. Можно отметить следующие теории и методы:

- теория альтер эго (акцент на процедурном слиянии без внимания на факт злоупотреблений; к примеру, когда истец думал что несколько компаний – это одно лицо)

- создание фиктивной компании в мошеннических целях (акцент именно на фактах злоупотреблений)

- выявление квази-агентских отношений (акцент на избыточном контроле одной компании над другой). Метод распространен в штате Дэлавер.

- восприятие группы компаний как «бизнес-организма» (горизонтальная «сестринская ответственность», в то время как в PCV акцентируется внимание на ответственности материнской и дочерней компаниях (вертикальной)) Теория  распространена в штатах  Техас, Луизианна. Исследователь К. Штрассер считает, что эта теория  шире доктрины  PCV.

На основании вышесказанного, можно сделать следующий вывод: суть доктрины – игнорирование самостоятельности корпорации (включая принцип обособленности ее имущества).  Такого широкого подхода, в частности, придерживается ВАС Ф в небезызвестном деле Парекс Банка. О. Р. Зайцев (ведущий советник управления ЧП ВАС) говорит о том, что это пределы фикции юридического лица. Вместе с этим некоторые исследователи (Г.Чернышев, руководитель по разрешению споров  известной фирмы White&Case) утверждают, что субсидиарная ответственность в процедуре банкротства к PCV отношения не имеет, так как сама по себе такая дополнительная ответственность подразумевает самостоятельность ЮЛ, ибо играет роль факт именно субсидиарности требований к участникам (однако, зарубежная практика утверждает обратное). Что касается частного вывода о возможности использования «проникающей ответственности» в российской правоприменительной практике, то нужно отметить, что сохранение низких размеров уставного капитала для ООО и АО побуждает обратиться к технике PCV как своего рода альтернативной гарантии прав кредиторов. Внедрение тех или иных элементов западных концепций PCV (тесты и факторы) в российское право возможно путем соответствующего толкования общих норм российского законодательства (ГК, законы об АО и ООО, закон о банкротстве) в постановлении Пленума ВАС РФ (по аналогии с тем, как это было сделано в случае с «необоснованной налоговой выгодой»). При этом централизация российской судебно-арбитражной системы в принципе позволяет добиться большей определенности, нежели удалось достичь в судебной системе США. Таким образом, в противовес распространенности доктрины снятия корпоративной вуали за рубежом, в РФ данный институт при отсутствии в судебных решениях ссылок на законодательные нормы неприменим, но говорить об отдельных механизмах, являющихся частными случаями проявления PCV и закрепленных в законодательстве РФ, можно уже сейчас.

1. Проблемы современной цивилистики: Сборник статей, посвященных памяти профессора С.М. Корнеева / Отв. ред. Е.А. Суханов и М.В. Телюкина. – М.: Статут, 2013. –С. 103
2. Lutter M. Das. Kapital der Aktiengesellschaft in Europa // Zeitschrift für Unternehmens. Sonderheft 17. Berlin, 2006. 238 S.
3. Постановление ВАС РФ от 24 апреля 2012 года № 16404/11 // «Вестник ВАС РФ». – 2012.- N 10. – С 10.
4. Зависимые юридические лица в гражданском праве: опыт сравнительно-правового исследования / Григораш И.В. – М. Волтерс Клувер, 2007. – 184 с.
5. Шиткина, И. «Снятие корпоративной вуали» в российском праве [Текст] : правовое регулирование и практика применения / И. Шиткина.//Хозяйство и право . -2012. - № 2 (433), Февраль. - С. 3 - 26

Комментарии пользователей:

Оставить комментарий