Разделы: Философия
Размещена 30.04.2014. Последняя правка: 16.05.2014.
Просмотров - 4740

Арендт и Кант о суждении вкуса

Лелека Ольга Васильевна

Аспирант

НПУ им. М.П. Драгоманова

-

УДК 141.7

Введение

Теория суждения Ханны Арендт в процессе своего развития никогда не характеризовалась систематичностью и завершенностью, что связано с незаконченностью известной трилогии «Жизнь Духа» по причине внезапной смерти автора в 1975 году. В связи с этим последний незаконченный раздел трилогии – «Суждение» – оставил ряд открытых и дискуссионных вопросов. Поэтому важной и актуальной является попытка реконструировать целостность философско-политических взглядов ученой по данной тематике.

Актуальность исследования обусловлена анализом такого ключевого аспект теории политических суждений как апелляция Ханны Арендт к Канту и его научной работе «Критике способности суждения» как основного фундамента для кристаллизации ее собственной теории политических суждений. Дискуссионным и непонятным до сих пор остается странный выбор ученой именно эстетики Канта как базиса своей теории и отрицание наличия полноценных философско-правовых взглядов во взглядах немецкого философа.

Цель исследования: правомерность основания политических взглядов Ханны Арендт, в особенности ее теории суждения, на базисе эстетической теории Канта.

Задачи:

1.исследовать функциональные особенности концепта sensus communis как ключевого момента в теории суждения Ханны Арендт

2.показать главные противоречия и недостатки способности выносить суждения за Ханной Арендт

3. исследовать особенности рецепции Ханной Арендт творчества Канта в контексте ее теории суждения

Методы: аналитический, компаративстский методы.

Вкус как «sensus communis»

Арендт обращается к «Критике способности суждения» Канта в поисках ответа на вопрос о человеческой способности выносить суждения относительно вещей и событий окружающей действительности без обращения к установленным правилам и концептам. Арендт утверждает, что «самым сложным моментом способности суждения является то, что это способность мыслить единичное; но мыслить означает обобщать, а следовательно, это удивительная способность сочетать единичное и общее. Проблема исчерпывается при условии, что мы имеем универсальное правило или закон, под который подводится единичное. Сложным представляется момент, когда имеется лишь последнее, для которого общее должно быть найдено. И этот стандарт не может быть заимствован из нашего опыта или выведен из окружающих данностей. Мы не можем судить что-то единичное с помощью этого же единичного» [4; с.76].

Для Ханны Арендт именно эстетический опыт судить что-то как прекрасное или безобразное, опыт находить единство без правил только посредством человеческой способности ко вкусу, может дать решение указанной проблемы сочетания единичного и общего без обращению к универсальному закону.

Активация способности выносить суждения обусловлена ​​нашей конфронтацией с объектами окружающей действительности. «Определенный единичный объект «зовет» суждение» [4; с.119]. В процессе подведения конкретного цветка под универсальную категорию «красота» подобная ее оценка обусловлена ​​не апеллированием к общему правилу. Скорее именно данный цветок определенным образом предопределяет появление предиката красоты. И единственным путем к универсальному правилу или закону в данном случае является включение в наш опыт тот тип единичных объектов данного вида, к которым мы можем применить предикат красоты. Способность выносить эстетическое суждение направлена ​​на осмысление конкретно данного нам предмета красоты. И только путем расширения эмпирического опыта приобретается возможность вынести суждение обо всех прекрасных предметах данного вида.

Важным моментом Кантовского понимания вкуса, что в дальнейшем красной нитью проходить через всю теорию политических суждений Ханны Арендт, является его социальная природа. В контексте способности к эстетическому выбору относительно предметов и явлений окружающей действительности человек никогда не выносит суждения сам для себя. Сам акт суждения уже включает в себя вовлеченность в социальную коммуникацию. Именно поэтому вынесение суждения в рамках определенной коммуникации является важной возможностью убеждения других участников коммуникативного процесса в его правомерности. Именно этот акт убеждения и обеспечивает правомерность самого суждения.

Именно поэтому для Ханны Арендт, даже на более позднем этапе эволюции ее философской мысли, суждения всегда были именно политической способностью, поскольку именно политическая сфера для нее служила сферой множественности и свободы, а следовательно, и способности взаимообмена мнениями. Именно при таких условиях, по мнению Арендт, возможно правомерное и обоснованное суждение. Этот концептуальный момент хорошо отражен в работе «Кризис культуры: ее социальное и политическое значение»: «Культура и политика... находятся рядом, поскольку объединяющим моментом выступает не знание или истина, а именно суждения и решения, правомерный обмен мнениями относительно сферы публичной жизни и совместного сосуществования...» [5; с.223 ].

Концепт вкуса становится для Канта центральным моментом всей «Критики способности суждения». Именно в рамках этой работы философ указывает, что эстетические суждения не есть как чисто субъективными, так и не выполняют когнитивную функцию. Кантовское понимание вкуса скорее более близко к понятию «интерсубъективности», при котором суждения не есть как исключительно объективными, так и чисто субъективными. Понятно, что выше употребляемое понятие «интерсубъективность» не является корректным по отношению именно к Канту, который данное понятие не употреблял, однако содержательное ядро его значения у него все же осталось. Философ употреблял понятие «множественность», которое понимал как непосредственное включение человека как гражданина и участника общественной жизни.

Эстетический вкус по Канту исключает любую утилитарную заинтересованность предметом. Он скорее созерцательный, чем практический, автономный, чем гетерономный, то есть, иначе говоря, свободный. По Канту каждый человек имеет эту вкусовую способность, а следовательно, и каждый имеет естественную возможность добавления к пониманию сферы прекрасного. В параграфе 19 «Критики способности суждения» Кант указывает, что «согласия каждого требуют, поскольку имеют для этого общую для всех основу» [1; с.242]. Философ называет эту самую основу «common sense», которую последний характеризует не как личное чувство, а как публичное. Сущностным моментом понятия является не то, что каждый должен согласиться с вынесенным суждением, а то, что каждый имеет эту возможность. Кант понимает common sense как необходимую и базовую норму для возможности достижения консенсуса вообще.

В контексте вышеуказанного важным моментом «Критики способности суждения» есть параграф под названием «Вкус как своего рода sensus communis», в котором Кант отмечает, что «под sensus communis следует понимать идею всеобщего чувства, то есть способность к суждению, априорно принимающую во внимание способ представления… Происходит это благодаря тому, что собственное суждение сравнивают с суждениями других, не столько реальными, сколько возможными, и ставят себя на их место, абстрагируясь от ограничений, которые случайно могут быть связаны с нашими собственными суждениями» [1; с.307].

Указанные ключевые моменты Кантовского труда «Критика способности суждения» в контексте понимания вкуса как sensus communis выделены не случайно, поскольку именно эти элементы в дальнейшем будут переосмыслены в рамках теории политических суждений Ханны Арендт. Концепт «sensus communis» является центральным в теории вкуса Ханны Арендт.  «Суждение - это одна из важнейших деятельностей, с помощью которой разделение мира с другими происходит» [13; с.221].

Арендт критикует Канта как за понимание вкусовых суждений только в контексте эстетической сферы, так и за разведение сущности культурных и политических явлений. Для ученой вкусовые суждения открыты для дискуссии. Важно напомнить, что для Ханны Арендт сферой вероятной дискуссии является собственно политическая сфера. «В эстетической, как и в политической сферах, принимаются решения, которые всегда определяются определенной долей субъективности. Это объясняется тем простым фактом, что каждый человек выносит это решение относительно общественного мира, исходя из собственной позиции в данном же мире. Вкусовая способность, свободная от утилитарного интереса, и решает как этот мир будет выглядеть, что именно мы будем видеть и слышать в нем. Для суждения вкуса мир, в первую очередь, является вещью... » [5; с.222].

Для Арендт суждение вкуса является убеждающим, а потому она апеллирует не к истине, а к мысли в рамках политической сферы. Именно поэтому этот вид суждений характеризуется попыткой достижения консенсуса с другими участниками общественной жизни как окончательной целью. Условием же достижения такого консенсуса Арендт, как и Кант, считает sensus communis, принимая три Кантовские максимы человеческого понимания:

• Мысли самостоятельно
• Мислы, учитывая возможные точки зрения других
• Всегда мысли последовательно

Следующим ключевым моментом теории политических суждений Ханны Арендт станет именно вторая максима. Применяя Кантовский концепт расширенного мышления, ученая создаст свой ​​собственный. Именно этот аспект ее теории и станет как предметом дальнейшего рассмотрения, так и следующей ступенью ее концепции.

Арендт и Кант: концепт расширенного мышления

Вынесение суждения не может обеспечить принудительное согласие. «Суждение вкуса всегда имеет отношение к внутреннему чувству, что не основывается на понятиях. Поэтому дискуссия относительно вкусовых вопросов может иметь своим результатом лишь убеждение оппонента» [5; с.5]. Единственным выходом здесь является возможность убеждения в правомерности предполагаемого. «Индивид, который выносит суждение, должен добиться согласия других с целью достижения взаимопонимания » [2; с.107 ].

Арендт указывает на важную разницу между действительно суждением, которое претендует на согласие с оппонирующей стороны, и на обычную манифестацию вкусовых преференций. Когда мы говорим, что нам нравится данная конкретная картина, то этот вкусовой проявление нельзя характеризовать как суждение вкуса, поскольку оно не претендует на обоснование собственной правомерности и ее признания другими. Утверждая, что данная картина прекрасная, мы действительно выносим полноценное суждение с целью обоснования его правомерности. Здесь мы нуждаемся в согласии других. Именно поэтому и вступаем в воображаемый диалог с оппонирующими сторонами с целью достижения согласия.

И именно способность к расширенному мышлению дает нам возможность достичь обоснования правомерности суждения путем учета возможных точек зрения. Однако применение данного концепта в его традиционном Кантовском смысле в теории политических суждений порождает ряд проблематичных моментов. Поэтому актуальным будет не просто указать на определенные противоречия, но и предложить дополненную интерпретацию данного концепта в рамках политической теории Ханны Арендт.

Концепт расширенного мышления является попыткой обоснования возможности перехода от узкого субъективного взгляда к социально-объективному и обоснованому. Однако учет возможных точек зрения не оговаривает основательного перехода от единичной мысли к более объективной. «Когда мы пытаемся представить множество взглядов, то в результате получаем определенный набор мыслей других по данной тематике, а не заключаем на их основе качественно новый взгляд на данное положение дел» [3; с.223].

Следующий спорный момент заключается в том, что идея учета возможных точек зрения других, в определенном смысле предусматривает возможность взаимного отождествления индивидов, то есть вероятность их взаимного замещения. Эта идея замещения является предпосылкой разрушения различий между субъектами. Более того, учитывая множественность различных вероятных взглядов как основу формирования концепта расширенного мышления, идея взаимозамещения подрывает основу функционирования концепта.

В понимании Арендт публичность кажется возможной только при условии сохранения множества различных перспектив, человеческих проекций как ее предпосылки. Индивиды, контактируют друг с другом в рамках процесса публичной коммуникации, имеют определенную собственную проекцию не только во внешний мир, но и относительно друг друга. Поэтому публичный мир «между нами» является продуктом творческого диалога множества человеческих перспектив и проекций в нем, но обладающий объективным характером отношений между индивидами.   

Однако платоновское понимание политической философии как «полета из пещеры мнений» обусловливает отчуждение от полиса, а как следствие, наносит сокрушительный удар по пониманию сути человеческого достоинства Ханной Арендт. Поэтому ученая как в своих лекциях, так и в более ранних работах, не раз обращается к исследованию последствий платоновских выводов в рамках философско-политической традиции. Арендт интерпретирует взгляды великого мыслителя как развенчание полиса, общественно-публичная сфера которого является для нее базисом ее понимания сути человеческого существования.

Кант же имел собственный ответ на вопросы, поднятые Платоном, акцентируя внимание на значении нравственного аспекта жизни обычных индивидов. Арендт, не соглашаясь с подобными взглядами, оказывает «Критике способности суждения» гораздо большее значение, чем считал сам Кант.

Ученая совершает ошибку, утверждая в десятой лекции, что Кантовская политическая философия должна быть реконструированной, исходя из «Критики способности суждения », поскольку политические взгляды немецкого философа, по ее мнению, так и остались нераскрытыми. «Поскольку Кант не разработал четкой системы политической философии, уместно исследовать взгляды последнего, обратившись к Критики способности суждения [4; с.61].

Кант - яркий представитель взглядов либерального характера, значение которых осталось не воспринятым Ханной Арендт. Подобная оценка обусловлена ​​слабым учетом в либеральных концепциях роли публичной сферы в жизни граждан, поскольку приоритет последние оказывают именно частной сфере. Так и для Канта основой человеческого достоинства является способность индивида к морально мотивированному согласию в сфере частного. Кажется странным, что Арендт, будучи ознакомленной с творчеством философа, так и не смогла увидеть завершенную теорию права Канта. Единственной причиной подобного недоразумения может быть тот факт, что аутентичная политическая философия последнего просто не была тем видом правовых взглядов, который Арендт хотела получить от философской системы Канта.

В конце первой лекции ученая констатирует тот факт, что докритический Кант определенным образом сочетает моральную философию и эстетику, но послекритическое наследие философа указывает на ошибочность прежнего мнения, различая эти две сферы. Теперь мораль для мыслителя имеет непосредственное отношение к сфере разума, но не вкуса и вкусовых предпочтений. Исходя из первоначальных взглядов Канта, Арендт констатирует центральную роль именно эстетики в философско-правовых взглядах мыслителя. «Арендт пытается показать, что в этом пункте существует непрерывность Кантовского исследования, и личный опыт юного Канта снова появляется в зрелом произведении «Критика способности суждения». И хотя предметами Кантовской критики является, с одной стороны, эстетика, а с другой - природа, Арендт подчеркивает, что темы «Критики способности суждения» имеют политическое значение» [3; с.84 ]. Целевым моментом для ученой в данном случае была попытка показать значение базовых концептов третьей Критики - расширенное мышления, common sense, воображение, беспристрастность - как лучшей основы для формирования политической философии, чем Кантовская апелляция к практическому уму.
Видение Арендт роли третьей Критики является ошибочным хотя бы по двум причинам. Во-первых, ученая не учитывает конституирующие значение идеи автономии как в сфере практического разума, так и в особенностях формирования эстетического суждения. В Кантовском понимании идея автономии ограничивает влияние социума на формирование суждения.

Во-вторых, Арендт не учитывает тот момент, что все базовые для нее концепты Критики способности суждения есть трансцендентальными категориями: они не обеспечивают суждениям вкуса включения в сферу эмпирической коммуникации, а лишь определяют условия интерсубьективной правомерности, на которую каждый из нас рассчитывает, вынося эстетическое суждение.

Ученая обращается к «Критике способности суждения» с целью обоснования коммуникативности как неотъемлемого формообразующего элемента способности выносить суждения. Однако данная позиция опять же искажает собственно взгляды Канта, для которого «Критика способности суждения» как работа по трансцендентальной философии апеллирует именно к возможной правомерности наших суждений, для которой эмпирическая коммуникация не имеет значения.

Ханна Арендт пытается сделать для эстетики Канта то, что Джон Ролз сделал для практической философии последнего: «детрансцендентуализировать» и на основе полученного построить политическую философию. Однако Кант не намерен основывать правомерность эстетического суждения на социальной основе, поскольку для философа подобный базис знаменует сокрушительный удар по автономии человеческой личности.

Эстетика Канта является монологической, а не диалогической, как предлагает Арендт. Для Канта включения диалогического элемента означает апелляцию к эмпирической сфере, а следовательно, и к гетерономному обоснованию собственной концепции. Суждения индивида относительно отдельных качеств эстетического объекта могут быть неправильными и слепыми, однако независимыми и собственными проявлениями вкусовых предпочтений. Подобная позиция полностью противоположна той, что предложена Ханной Арендт, поскольку апелляция к суждениям других исключает момент полной автономности.

Заключение

Показательным моментом исследования является освещение основных концептов, по мнению Ханны Арендт, обеспечивающих функционирование способности к суждению. Прослеживается апелляция ученой к взглядам Канта и «Критике способности суждения» как основы формирования собственных политических взглядов. Суждение вкуса для Ханны Арендт является рефлексивным, то есть таким, что не подводит единичное под общее с помощью установленных правил.

Суждение вкуса имеет субъективный характер как проявление определенных вкусовых преференций, однако с претензией на объективную значимость. Основой последней является, по мнению Ханны Арендт, именно sensus communis как врожденная базовая способность каждого к созерцанию и восприятию прекрасного.

Вкусовое суждение для ученой обладает социальным характером, ведь приписывая предикат красоты, мы всегда делаем это с расчетом на согласие других. Возможность же такого согласия обеспечивается common sense и убеждением оппонента в собственной правоте. Почвой такого убеждения и правомерности самого суждения вкуса является концепт расширенного мышления, требующий учета всех возможных или реальных точек зрения по конкретному вопросу. Таким образом, обеспечивается правомерность суждения и оправдывается претензия последнего на объективную значимость.

Рецепция Ханной Арендт эстетических взглядов Канта неоднозначна и в отдельных моментах противоречива. В статье приведен детальный анализ ее слабых мест понимания проблемы суждения. В процессе анализа особенностей функционирования способности суждения появляется проблема обоснованности апелляции ученой именно к Канту, а в частности, к его работе «Критика способности суждения». Создается впечатление, что Ханна Арендт определенным образом «подгибает» Кантовские взгляды под необходимое для ее собственных целей понимание. Подобная интерпретация искажает истинные взгляды Канта и ставит под вопрос обоснованность фундаментального базиса теории политических суждений Арендт.

1.Кант.И. Критика способности суждения. // Кант И. Соч.: в 6 т. - T.5 - М., 1963 – 1966. – С.100-528.
2.Лоолер Д. Этика, политика и суждения вкуса: Арендт против Канта // Вестник Московского университета. Сер. 7, Философия.— 1997.— №2.— С. 16-33.
3.Спасенко Н.М. Здатність судження як політична проблема: теорія здатності судження Ганни Арендт в контексті рецепції Кантової критичної філософії // Вісник КНУ ім.. Т.Г. Шевчека. Випуск 69, Філософія. – 2004. - С. 84-87.
4.Arendt H. Lectures on Kant's Political Philosophy. Edited and with an interpretive essay by Ronald Beiner. - Chicago: University of Chicago Press, 1982. – 174р.
5.Arendt H. The crisis in culture: its social and its political significance // Between past and future: eight exercises in political thought. - Penguin Classics, 1993. - Р.197-226.
6.Arendt H. The Human condition. - Chicago, 1958. - 332р.
7.Beiner R. Reading Hannah Arendt’s Kant lectures // Judgment, imagination, and politics: themes from Kant and Arendt. Edited by Ronald Beiner and Jennifer Nedelsky. - Rowman & Littlefield, 2001. - Р.91-102.
8.Nedelsky J. Judgement, diversity and rational Autonomy // Judgment, imagination, and politics: themes from Kant and Arendt. Edited by Ronald Beiner and Jennifer Nedelsky. - Rowman & Littlefield, 2001. - Р.103-120.
9.Young I.M. Asymmetrical reciprocity: on moral respect, wonder and enlarged thought // Judgment, imagination, and politics: themes from Kant and Arendt. Edited by Ronald Beiner and Jennifer Nedelsky. - Rowman & Littlefield, 2001. - р.205-228.

Рецензии:

1.05.2014, 11:07 Крылов Дмитрий Анатольевич
Рецензия: Тема, выбранная автором, актуальна. Статья представляет научный интерес и может быть рекомендована к печати.

5.05.2014, 11:08 Ditzhein (Дицхайн) Wilhelm (Вильгельм) Andreas (Андресович)
Рецензия: Следует изначально отметить, что совершенно непонятно исходя из задач статьи, какие именно продекларированные в общем «особенности рецепции творчества И.Канта» Х.Арендт рассматривает автор в самом тексте предоставленного материала. Статья по своей текстуальной и смысловой структуре представляет собой во многом компиляцию эклектических и фрагментарных частей, не демонстрирующих ни смысловой, ни идейной, ни концептуальной целостности, объединённой вокруг обоснованной и доказательно-аргументативной цели исследования. Также наблюдаем у автора отдельный, не очень взаимодействующий между собой краткий обзор идей отдельных авторов без какого-либо обоснования – в связи с чем и на какой основе они были выбраны и сгруппированы вместе. Оказывается, что автор объединяет идеи и наработки И.Канта, Х.Арендт лишь из наличия используемого ими обоими понятия «суждения». Также непонятно, почему при исследовании основных категорий текста и обращённости смысла статьи в основном к морально-этической и общественно-политической проблематике, автор в качестве научной основы исследования избирает лишь «эстетический опыт» И.Канта и лишь кантовскую же «Критику способности суждения» – хотя в этом контексте необходимо было бы опираться на этическую теорию И.Канта и иное его произведение – «Критику практического разума» (или же на его «Основы метафизики нравственности»). Это и послужило бы хоть какой-то «связующей нитью» между идеями И.Канта и творчеством Х.Арендт. Несмотря на то, что автор в статье декларирует и акцентирует внимание на необходимости рассмотрения, исследования и анализа политической философии, философско-политической традиции, «политического пространства», это a)не абсолютно находит концептуального развития в предлагаемом материале и в наличии соответственно этому, обоснованных выводов, b) совершенно не соответствует смыслу названия статьи и не отображено в целях и задачах статьи. Что является наиболее важным с точки зрения как научной актуальности, так и научной аргументативности – автором абсолютно на исследуются как причинно-следственные связи рассматриваемых феноменов (также нет возможности говорить о наличии в статье обоснованного феномена и чёткого объекта исследования), так как отсутствует важнейшее же (исходя из тематики статьи) объяснение (как и вывод) – что же является связующим и в понимании автора, и в восприятии философии, цивилизации, человечества, в феноменах a)политики и b) эстетической теории Канта, а также концепцией Х.Арендт (кстати, непонятно, на какую из нескольких теорий последней опирается автор). В связи с вышеизложенным, считаем, что продемонстрированный автором подход, модель построения структуры и смысловых элементов статьи, отсутствие качественной и чёткой концептуализации не позволяет использовать по предложенному назначению статью – даже в переработанном и трансформированном виде. Статья не рекомендуется к публикации в научном журнале.

5.05.2014, 11:40 Натин Алексей Викторович
Рецензия: По итогам анализа данной статьи можно констатировать следующее: 1) в статье наблюдается непозволительный синкретизм различных, не взаимодействующих между собой разнородных идей, направлений и представителей различных концептуальных школ, объединение которых со стороны автора является явно искусственным и научно некорректным. 2) Несмотря из заявленное название и аннотацию, статья в большей мере посвящена а)этико-нравственной проблематике и/или б)политологическому анализу, в)эстетико-этическому контексту общественных проблем (исходя из краегугольной сферы исследования, выделенной автором – категории «политической способности»), тенденций глобального уровня (или же, хотя бы, исходя из амбициозных задач названия – концептуализации общемировых вопросов понимания исследуемого феномена в ХХ в., единого для большинства народов и цивилизаций). 3) В статье наблюдаем механическое смешение проблематики, тем и терминологий, присущих абсолютно разнородным философским и лингвистическим направлениям – в частности, этики, эстетики, аналитической философии, лингвистики, семиотики, семантики и т.д. – без какого-либо обоснования подобного подхода. 4)Несмотря на название, аннотацию, на 50% статьи посвящена сугубо узкоспециальным вопросам, касающихся герменевтики текста (например, текстологии «Критики способности суждения» И.Канта. формам герменевтико-текстологическим и языковым интерпретациям кантовских терминов и понятий Х.Арендт), имеющих филологическое, литературоведческое и лингвистико-герменевтическое, а не заявленное философское значение, не имеющего даже опосредованного отношения к заявленному предмету и теме статьи! Поэтому считаю, что статья не соответствует основным концептуальным и научным требованиям к статьям, в значительной мере не соответствует той области наук, к которой относит её автор («философия»).Статья, по моему мнению не может быть рекомендована к публикации.



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий