Сибирский государственный аэрокосмический университет им. М.Ф. Решетнева
старший преподаватель
УДК 37.013.78
Введение
Современный подход к предназначению высшего образования все чаще определяет его через категории «практики», «полезности», «потребления», «технологии», «рынка». Это задает характерный, принципиально иной тон в реализации основных функций образования. Большое число исследователей (Н.Е. Покровский, Д.Л. Константиновский, Л.Н. Банникова[2; 149] и др.) неоднократно это подчеркивали. Майкл Стронг в своей недавней лекции в Москве высказался о «смерти университетов» и привел ряд аргументированных доводов: университеты больше не являются единственным источником получения специальных знаний, существующая система преподавания дискредитировала себя, практики преподавания в университете являются ущербными, многие успешные бизнесмены состоялись не получив степени бакалавра и магистра.
Актуальность
Рассматривая профессиональное высшее образование как услугу, потребляющие его субъекты используют различные критерии оценки форм и качества его получения. Нередко смысл получения услуги сводится к понятию «польза», как в частном аспекте: «какую пользу мне принесет данный предмет», так и в общем: «польза университета, польза диплома данного университета». Оценка услуги часто становится субъективна. Поведение студента - потребителя образовательной услуги сводится к требованиям обеспечить удовлетворение его потребностей.
Цели, задачи, методы
Теория практик один из подходов, который может объяснить представленное поведение/ действие как традиционное или, как объясняет Андреас Реквиц, сложившееся в результате длительной привычки [1; 245]. Единичная практика понимается им как «рутинизированный тип поведения» состоящий из форм телесных действий, форм ментальных действий, вещей и их использования, а также фонового знания в форме понимания, эмоций и мотиваций [1; 249].
Образование является важнейшим социальным институтом. Его функциональность возможно рассматривать через оптику теории практик, т.е. образование как практику институционализации. Учебные ситуации, в этом случае, рассматриваются ни как ресурс, а как тема изучения, что означает описать «не обыденно понимаемый социальный порядок, а скорее способы, посредством которых члены организуют конкретные сцены деятельности таким образом, чтобы предоставлять друг другу свидетельства обыденно-понимаемого-социального-порядка»[6; 83].
Как замечает А.М. Корбут, «участники учебных ситуаций будут в этом случае их компетентными «производителями», компетентность которых будет воплощаться в их действиях как здесь и теперь предпринимаемых локальных способах осуществления текущего взаимодействия. «Учебность» таких ситуаций — это одновременно и инструмент, и условие, и продукт их свидетельствуемого социального производства всеми участниками. В этом смысле, мы не можем сказать, каковы институциональные характеристики учебных ситуаций, до того, как начнем их анализировать в конкретных деталях» [5; 38].
Как же в современном вузе формальная рациональность, выраженная в форме рациональных норм, инструкций, запретов, предписаний и императивов, отличается от практической рациональности потребления образовательных услуг? Теория практик может наглядно продемонстрировать разницу между тем, как студенты должны получать образование и что они делают в действительности для получения диплома о высшем образовании в привычных нерефлексивных действиях. В.С. Вахштайн в монографии «Реальность образования» определяет разницу между нормативным и практическим определением изучаемого объекта. «Прежде всего, возможность порвать с предсконструированными определениями, которые существуют скорее в документах, чем в действительности. Практическое же определение предмета — от наблюдаемых действий. С того момента, как социология осознала себя «наукой о действительном», ее арсенал непрерывно пополнялся способами определения «действительного». И чаще всего «действительность» предмета социологических описаний связывалась именно с понятием «действия» (в значении «задействованное, разворачивающееся в череде актов, подлежащее свершению»). Так реальность многообразных человеческих действий стала специфической реальностью мира социологии» [4, 95].
Нормативным выражением деятельности студента является соблюдение формальных предписаний сдачи зачетов и экзаменов. Нормативный порядок начала и окончания занятий обязывает к своевременному их посещению. Регламент зачисления и отчисления студентов также является предсконструированным, т.е. задокументированным, но не всегда соблюдающимся.
Практическое определение должного в повседневных практиках обретает характер практического (пользовательского) отношения. Требования, предъявляемые преподавателями к студентам различны, но могут быть типологизированы в общих категориях. Требования к форме занятия: студент обязан вести рабочую тетрадь, готовиться к практическим занятиям, внимательно слушать преподавателя, не отвлекаться на постороннее. Требования к содержанию занятий: студент должен владеть материалом, дискутировать по заданной теме и отвечать на соответствующие вопросы, читать литературу, анализировать, делать выводы, иметь личное мнение. Вышеперечисленные требования оцениваются в каждом конкретном случае ситуативно, в которых главным арбитром становится не столько даже преподаватель, а условная договоренность со студентами: «сегодня мы закончим пораньше», «давайте позанимаемся без перемены», «данную лекцию вы можете не конспектировать», «невыполненная домашняя работа остается на следующий семинар» и т.д.
В контексте практик потребления образования, постоянно повторяющиеся действия студентов наделяют процесс образования неформализованными, стихийными нормами, которые в свою очередь, рутинизируются и становятся негласным сводом правил образования, как социального института. Например, студент, приходящий на первое вводное занятие по предмету, выявляет для себя механизмы успешной сдачи дисциплины, а не ее освоения. Он определяет для себя периодичность посещения занятий, которая не синхронизируется с формальным расписанием занятий, оценивает степень сложности с которой он сможет или не сможет получить аттестацию по предмету, ориентируясь на мнение старших курсов, а не на требования преподавателя. Стремление получить знания часто отсутствует, уступая место стремлению, как можно быстрее, получить зачет. Потребление образовательной услуги вызывает желание первостепенно получить комфортные бытовые условия (красивую, теплую аудиторию с удобными сиденьями и столами, оснащенную современным оборудованием) и лишь вторично - качественные знания. Возникают инициативы студентов отпроситься/сбежать с занятий под различными предлогами, включая формализованные (репетиция университетского праздника, день донора, военные сборы), так и не формализованные (недомогание, семейные обязанности, усталость, запланированный на время занятий визит к врачу, другому преподавателю, в деканат). Часто студенты вовлекаются в активную работу по восприятию материала только лишь при включении в лекции развлекательного компонента в виде примеров, шуток, отвлечений от основной темы, что вызывает отклоняющиеся от основной темы оживленные дискуссии, которые требуют прерывания преподавателем. Развитая инфраструктура готовых реферативных работ в открытом доступе демотивирует добросовестную подготовку к занятиям. Преподаватель, воспринимаемый как обслуживающий персонал, оказывающий образовательную, услугу теряет свой авторитет и рычаги легитимного управления дисциплиной на занятие. Студенты начинают воспринимать содержательные, аргументированные замечания как претензию и выражение плохого настроения преподавателя, т.е. в качестве субъективного, а не объективного (как на самом деле) действия, направленного на поддержание порядка в аудитории.
Результаты
На фоне этого внеформальные и внеинституциональные практики получения образования получают все большее распространение, в которых университет становится далеко не единственным носителем профессиональных знаний. В интернете получили распространение различные образовательные проекты как российского, так и международного уровня, свободный доступ к которым сейчас может получить каждый (Постнаука, Лекториум, Полит.ру и т.д.) Ставится вопрос о значении и роли университета в современном обществе, а также в системе общего, профессионального знания.
Выводы
Таким образом, социальный порядок, стихийно складывающийся в телесных и ментальных действиях студентов, формирует естественное понимание ими процесса получения образования, как практики потребления образовательной услуги, результатом которой становится получение диплома о высшем образовании. Получения диплома, но не знаний. С точки зрения социологической школы Бурдье задача наблюдения за данным феноменом состоит не в облечении, а в объяснении этого социального феномена [3; 157]. Переход от описания практик к выявлению закономерностей.
В данном случае, теория практик не объясняет, а интерпретирует описываемый социальный факт, не дает нам знание причинно-следственных связей, а лишь новое понимание ситуации, которое в свою очередь, можно использовать для разработки новых методик преподавания в университете.
Рецензии:
31.03.2015, 20:02 Мирошин Дмитрий Григорьевич
Рецензия: Статья рекомендуется к публикации.
Основания: 1. Оригинальность применения социологической теории практики к образовательному процессу в вузах.
2. Констатация десоциализации образовательных услуг, как феномена имплицитного расширения образовательного пространства в текущих социально-экономических условиях.
3. Четкое структурирование статьи.
4. Практикоориентированное понимание компетентностного подхода в проектированию содержания образования в вузе.
Пожелания к автору статьи - рассмотреть проблему организации образовательной деятельности с позиций формирования профессиональных компетенций в рамках практикоориентированных учебных ситуаций и контроля уровня сформированности указанных компетенций.