Разделы: История
Размещена 04.06.2015. Последняя правка: 07.06.2015.
Просмотров - 5930

Характерные черты повседневной жизни населения СССР в отечественной историографии

Каштанов Дмитрий Дмитриевич

студент III курса очного отделения

Уральский государственный педагогический университет, исторический факультет

Кафедра Истории России

Корнилов Геннадий Егорович, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой Истории России

УДК 93

На сегодняшний день в отечественной историографии накоплен определенный опыт изучения повседневной жизни в советском государстве. Можно констатировать, что значительные источниковые возможности и деидеологизация науки на рубеже 1980–1990-х гг., а также различные методологические подходы позволили современным историкам взглянуть на проблемы советской повседневности под новым углом зрения. Наиболее интересной проблемой в таких исследованиях является проблема «саморефлексии» - выявления специфических черт повседневной жизни своего народа в относительно недавнем прошлом.

Достаточно интересными являются исследования по вопросам социокультурных изменений в жизни и ментальности людей. К примеру, И.Б.Орлов, анализируя период НЭПа, приходит к выводу, что  голод начала 1920-х гг. изменил психику и поведение населения, стал причиной не только нравственной и социальной деградации, но и сломил дух нации, сделав её неспособной к сопротивлению режиму [5, с 124].

Лебина Н.Б. рассматривает такую дихотомию, как норма/аномалия в советском обществе. Свое исследование «Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920–1930 годы» она создает на базе мемуаров, дневников, прессы, а также архивных материалов. Автор анализирует различные проявления девиантного поведения с точки зрения как формального права, так и моральных представлений в раннесоветское время. Рассматривая повседневность этого времени, Лебина стремится реконструировать именно ментальные установки общества, а не его регламентированные формальные нормы. Центральным процессом в этом вопросе является выведение в СССР ранее нормальных практик в аномалию (например, религиозные практики) и, наоборот, признание нормой того, что раньше было девиацией («вера в социализм») [3, с. 17-21].

Среди работ, посвященных конкретным проблемам и периодам, значительный интерес применительно к нашей теме представляет исследование Осокиной Е.А. «Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения 1928–1935». В центре внимания автора находится повседневная жизнь общества времен предвоенных пятилеток в условиях огосударствления экономики. Основная цель книги - показать, как отразилось изменение экономического курса и установление монополии государства на жизни различных слоев общества. Примечательно, что книга написана науникальных, ранее закрытых архивных материалах Наркомата снабжения. По мнению Осокиной господство планово-бюрократической экономики вело к деформациям в психологии и поведении людей. В общегосударственном масштабе привилегии имели не те рабочие, которые работали хорошо, а  рабочие наиболее важных индустриальных объектов, а поэтому хороший труд не был источником обеспеченной жизни. Это вызывало инертность масс, незаинтересованность в результатах труда,пассивность на производстве. Социальное нивелирование вело к ослаблению желания улучшить свое материальное положение и осознанию бесполезности попыток сделать это, так формируется установка «всеобщего равенства в бедности» и упования на патернализм государства [7].

Проблему жилищной политики советской власти в своем исследовании поднимает Меерович М.В своем исследовании он доказывает, что жилищная политика в 1920-1930-е гг. осознанно использовалась советской властью как эффективное средство управления людьми. Поскольку государство было единственным владельцем всех жилых пространств, то оно могло распределять это ценное благо, исходя из своих идеологических представлений, а также использовать этот ресурс для дисциплинарного воздействия [4, с. 153-157]. Автор отмечает, что коммунальная квартира как феномен советской повседневности решала целый ряд задач. Соседство людей, входящих в один трудовой коллектив благоприятствовало тотальной слежке соседей друг за другом не только на работе, но и в быту. Далее, сочетание совместного проживания с совместным трудом было направлено и на то, чтобы жильцы даже в «своих» квартирах думали о трудовых успехах и поощрении новым жильем.

Е.Ю. Зубкова посвятила свои исследования периоду 1940-1950х годов. Монография «Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953» [2, с. 202-217] посвящена изучению российского (советского) общества в кризисной ситуации перехода от войны к миру. Исследование, основанное на большом комплексе архивных источников, фокусируется на общественных настроениях, отражающих отношение общества к политике властей. По мнению Зубковой, общественное мнение в это время формировалось и выражалось в основном засчет средств неформальной коммуникации, прежде всего различных слухов и домыслов, так как официальные источники информации были под контролем государства. Атмосфера холодной войны способствовала распространению в советском обществе самых разных слухов и предположений, которые ничего общего не имели с официальными заявлениями властей. Миф о враждебном окружении дополнялся мифом о наличии «пятой колонны» внутри страны. В этом случае негативная энергия переключа­лась на «врагов» внутренних. Иллюзия совместного противостояния внеш­ним и внутренним врагам работала на идею единства народа и вождя. В условиях существования системы жесткого социального контроля способом выживания становилась аполитичность или показная (ритуаль­ная) политическая активность. В действительности вопросы политики всерьез интересовали лишь небольшую часть населе­ния, остальных же занимали более житенйскиепроблемы. Повседневность, задачи элементарного выживания заслоняли политику. Общественное мнение в Советском Союзе было двуликим и сложным, как и сама жизнь в стране, где карались не только действия, но и слова и даже мысли. Поэтому люди часто говорили на собрании одно, а в довери­тельных разговорах — совсем другое.Советское общест­во не было ни «молчаливым», ни абсолютно «верноподданным». Оно име­ло свое лицо и свой мир мнений.

Еще одним интересным исследованием является книга П. Вайля и А. Гениса. В своей книге «60-е. Мир советского человека» авторы стремятся реконструировать образ советского человека времён оттепели, выделив своего рода «категории культуры» «шестидесятников» [1, с. 24].  60-е в понимании авторов – это прежде всего время утопии: «Коммунизм, будучи в основе своей литературной утопией, осуществлялся не в делах, а в словах». Авторы считают, что неверно представлять себе 60-е годы в Советском Союзе бесплодными из-за того, что они деятельным образом ничего не изменили в политической системе. Суть перемен заключалась в том, что если до 60-х в идеологической сфере люди постоянно боролись: с контрреволюцией, интеллигенцией, врагами народа, фашистами и космополитами, то в 60-х люди стали выражать свое мнение: охотно, горячо и на разные темы. Авторы считают, что именно из-за относительного спокойствия 60-х годов, в это время наиболее ярко проявился «феномен советского человека», а из-за этого проявилось идейное многообразие будущего развития.

Некоторым комплексным исследованием по советской повседневности является монография Орлова И.Б. «Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления». В указанном сочинении затрагивается множество проблем повседневной жизни, таких как историография проблемы,  соотношения устной истории и повседневности, темы повседневности в литературе и искусстве, нормы и аномалии повседневной жизни, феномен коммунальной квартиры, семейный вопрос и так далее [6, с. 10]. Данная монография обобщает опыт изучения советской повседневности в отечественной литературе, и в ней полноценно отражена эволюция специфики советской повседневности в разное время.

Итак, в современной отечественной историографии существует ряд работ, выявляющих особенные черты советской повседневности в разное время. Наиболее освещенным периодом является «сталинское время» - период  1930-50-х годов.  Примечательно, что в большинстве работ присутствует достаточно резкая критика социальной политики СССР, и акцентируется разница между «официальной» историей и ее идеологизированностью, и реально существовавшими повседневными практиками.

1. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 1998.
2. Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953- М.: РОССПЭН, 1999. 229 с.
3. Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920–1930 годы. СПб.: «Нева» – «Летний сад», 1999.
4. Меерович М. Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937. М., 2008.
5. Орлов И. Б. Парадоксы российской психоментальности: массовое сознание эпохи нэпа // Армагеддон: актуальные проблемы истории, философии, культурологии. М., 1999.
6. Орлов И. Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления.— М.: Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики, 2010. — 317 с.
7. Осокина Е. А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения 1928–1935. М., 1993.

Рецензии:

6.06.2015, 14:06 Надькин Тимофей Дмитриевич
Рецензия: В статье дан обзор отдельных исследований по истории повседневной жизни населения в советское время. В целом она отвечает предъявляемым требованиям. Но автору следует отредактировать "Аннотацию": "а также просто тем, кто интересуется историей Советской России" звучит по меньшей мере странно; библиографический список привести в соответствие с требованиями (где-то есть издательство, где нет, где есть страницы, а где их нет и т.д.). Можно будет рекомендовать к публикации после небольшой редакторской правки.



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий