Публикация научных статей.
Вход на сайт
E-mail:
Пароль:
Запомнить
Регистрация/
Забыли пароль?

Научные направления

Поделиться:
Статья опубликована в №37 (сентябрь) 2016
Разделы: История
Размещена 02.09.2016. Последняя правка: 06.09.2016.
Просмотров - 2258

Общественно-политическая обстановка и народные настроения в Центральном Черноземье в конце XIX – начале ХХ в. в отражении Воронежского губернского жандармского управления

Страхов Леонид Витальевич

кандидат исторических наук

Воронежский областной краеведческий музей

старший научный сотрудник

Научный руководитель: Карпачев Михаил Дмитриевич, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории России Воронежского государственного университета


Аннотация:
Статья посвящена деятельности политической полиции в Воронежской губернии. Рассматривается, насколько грамотно жандармы выделяли угрозы государственной безопасности, как тщательно осуществляли наблюдение за изменениями общественно-политической обстановки в регионе. Показано, с какими трудностями местные спецслужбы столкнулись в ходе проведения ликвидаций первых антиправительственных организаций, возникающих в конце XIX – начале ХХ в., и при ведении следственной работы по политическим преступлениям. С целью выделения факторов, обусловивших возникновение острого внутриполитического кризиса в России в 1905–1907 гг., в исследовании рассматривается изменение общественных настроений в Центральной России на примере Воронежской губернии.


Abstract:
The article is devoted to the political police activity in Voronezh governorate. The author research, how punctual the gendarmes marked threats of state security and how detailed they monitored all changes of socio-political situation in the region. Shown the difficulties local secret services faced during the liquidation of the first anti-government organizations, which was formed in the end of XIX – early XX century and problems that came out in time of investigation of political crimes. Trying to find the factors of political crisis in Russia in 1905–1907., the author shown the changing of public mood in Central Russia using an example of the Voronezh Province.


Ключевые слова:
революционное подполье; Воронежская губерния; политическая полиция; губернское жандармское управление; общественные настроения; рабочее движение

Keywords:
revolutionary; Voronezh governorate; political police; provincial gendarme department; public sentiments; labour movement


УДК 94(470.32).083

Введение. Умение трезво оценивать окружающую обстановку служит непременным условием для продуктивной деятельности спецслужб. Без понимания угроз государственной безопасности защищать ее, вряд ли, возможно. Поэтому при изучении эффективности политической полиции Российской империи, в первую очередь, необходимо оценивать, насколько царские спецслужбы понимали общественно-политическую ситуацию в стране. 

Актуальность исследования обусловлена схожестью задач, которые стояли как перед органами политического сыска Российской империи, так и перед спецслужбами современной России. Терроризм, уличные беспорядки – в любое время эти угрозы актуальны для каждого государства, невзирая на его экономическое положение, форму государственного устройства и политический режим. Поэтому обращение к истории способствует внесению необходимых корректив и совершенствованию механизмов работы современных органов государственной безопасности. 

Научная новизна исследования полицейских структур Воронежской губернии конца XIX – нач. ХХ в. обусловлена крайне низкой степенью изученности данной темы. К истории правоохранительных органов региона ученые обратились сравнительно недавно – около десяти лет назад. Множество интересных архивных документов были опубликованы Шамаевым В. Г. [22, 23]. История Воронежского губернского жандармского управления (ВГЖУ) и общей полиции Воронежской губернии входит в сферу научных интересов Перегудова А. В. Автор раскрыл ряд аспектов организации воронежской жандармерии: изучил материальное положение офицеров и нижних чинов Корпуса жандармов, кадровое обеспечение ВГЖУ, обратился к проблеме восприятия жандармской службы российской общественностью, рассмотрел отдельные обязанности чинов управления, например, борьбу со шпионажем в годы Первой мировой войны [19, 17, 18 и др.].

Тем не менее до сих пор нет ни одной комплексной монографии, раскрывающей в достаточно полной мере аспекты организации, финансирования и деятельности воронежских спецслужб. Между тем, исследование данной проблематики не только несет в себе богатый краеведческий потенциал, но и раскрывает тенденции, общие для провинциальных регионов Центральной России того времени. Поэтому материалы и выводы, полученные в процессе изучения государственной полиции региона, могут значительно обогатить историографию проблемы. 

Цели, задачи, материалы, хронологические рамки и методы. В статье на основе богатого материала Государственного архива Воронежской области рассматривается деятельность ВГЖУ – базового за отсутствием охранного отделения учреждения политической полиции в регионе – в конце XIX – начале ХХ веков. Приводятся жандармские оценки социально-экономического положения в губернии, уровня преступности (политической, прежде всего). Показано умение чинов ВГЖУ противостоять радикалам и понимание ими действительных угроз государственной безопасности.

Исследуемый отрезок времени выбран неслучайно, так как именно в этот период в стране наблюдался всплеск внутриполитической напряженности, образование революционных партий и активизация антиправительственной деятельности со стороны подпольщиков.

В ходе исследования были использованы базовые методы исторической науки: принципы историзма и объективности. Логическое построение основано на проблемно-хронологическом подходе. Использование системного метода позволило изучать общественно-политическую обстановку в Воронежской губернии в контексте ситуации в стране в целом. Анализируя комплекс нормативно-правовых актов, автор использовал методы юридических дисциплин, в чем проявился междисциплинарный подход. 

Результаты исследования. В преддверии ХХ века в России все отчетливей ощущался аграрный кризис. Отмена крепостного права – бесспорно, необходимая и своевременная реформа – имела далеко не однозначные последствия. Ликвидация векового феодального «рабства» наряду с колоссальным положительным морально-нравственным значением давала в перспективе мощный импульс развитию экономике страны (особенно промышленному производству), способствовала росту гражданского самосознания у населения, повышала его образовательный и культурный уровень. Но непосредственно в первые годы после обнародования и реализации манифеста в стране заметно увеличилось количество крестьянских беспорядков. Из 2165 выступлений, которые произошли с 1857 по 1861 г. почти две трети (1340) случаев относятся к январю – маю 1861 г. [16, с. 83].

В последующий период наблюдалось повальное разорение помещичьих хозяйств, неспособных перестроиться на новые капиталистические рельсы. Выделение отрезков из крестьянских наделов было воспринято землепашцами как урезание их угодий, а дальнейший рост численности населения при невозможности расширения пашни экстенсивным путем вызвал проблему «оскудения» крестьянских наделов. При неуклонном увеличении населения страны (если в 1862 г. в Воронежской губернии проживало 1.9 млн. человек, то в 1897 г. количество жителей составило уже 2.5 млн.) сокращались средние душевые крестьянские наделы. В то время как в 1861 г. воронежский землепашец пользовался в среднем 4.8 десятинами, к 1905 г. размеры участков сократились до 2.6 десятин [13, с. 69].

Таким образом, накануне ХХ в. в стране нарастал серьезный аграрный кризис, найти выход из которого было не так-то просто. Для Воронежской губернии с ее преобладающим крестьянским населением эта проблема была наиболее актуальной. Впрочем, воронежские земцы выделяли еще более глубокие корни бедственного положения в деревне. Указывалось на непосильное налоговое бремя, сообщалось о перенасыщении рынка дешевым хлебом из восточных областей России, доставляемом по железным дорогам. Это положение лишало местных аграриев стимула к интенсивному росту продуктивности своих хозяйств. И, конечно, (не были бы земцы сами собой, если бы не выделяли данный фактор) одной из причин оскудения крестьянского хозяйства был указан политический фактор – ошибки властей и недочеты общественного устройства [12, с. 185].

Понимая все эти кризисные явления, спецслужбы Воронежской губернии не упускали из виду изменения общественных настроений. Тревожные нотки незамедлительно фиксировались, а информационные сводки регулярно поступали в столичное полицейское ведомство.

В обзоре за 1900 г.помощник начальника ВГЖУ в Острогожском, Коротоякском, Валуйском и Бирюченском уездах ротмистр Н. К. Байков наряду с заверениями в политической благонадежности населения (отсутствие крестьянских беспорядков, рабочих и студенческих волнений, лояльность земских служащих) обратил внимание на часто возникающие конфликты между крестьянами и помещиками по земельному вопросу. В качестве причин этих столкновений жандармский ротмистр выделял тесное соседство общинных наделов и частных угодий. Получалось, что крестьянские земли часто были полностью окружены помещичьими владениями, через которые добраться до своих участков крестьяне могли только по узким тропинкам. Выводя скот по этим тропинкам на выпас, общинники невольно допускали потравы, а помещики, не желая войти в положение землепашцев, арестовывали животных и накладывали штрафы. Также беспокойство жандармов вызвало увеличение доли скотоводства в помещичьем хозяйстве, что потребовало дополнительных угодий под пастбища и соответственно привело к сокращению земель, отводимых для крестьянской аренды. Отказ общинникам в предоставлении дополнительных угодий или серьезное повышение арендной платы не раз вызывали всплески недовольства у крестьян в то время. В Воронежской губернии особенно сильными волнениями отметились Евстратовская, Лизиновская и Семейская волости Острогожского уезда [3, л. 15 об. – 16 об.].

На схожие проблемы в своем обзоре за 1900 г. указывал помощник начальника ВГЖУ в Воронежском, Задонском, Землянском и Нижнедевицком уездах подполковник Д. С. Померанцев. Дополняя своего коллегу новыми примерами возмущения крестьян малоземельем и притеснениями со стороны помещиков, офицер жандармской полиции сообщал о наличии большого числа объективно недовольных, которые все чаще были склонны считать виновными в своих бедствиях в том числе и правительство с его распоряжениями, что могло стать прекрасной почвой для революционной агитации [3, л. 99–102].

В конце ХIХ в. в стране наблюдался промышленный подъем, увеличивалось количество рабочих и вместе с тем росло их самосознание, выражавшееся в борьбе за свои права. Характерный случай произошел в 1900 г. в Задонском уезде Воронежской губернии на частном стеклянном заводе Когана, где произошла забастовка. Из отчета подполковника ВГЖУ Д. С. Померанцева следовало, что рабочие потребовали оплатить им издержки за вынужденный простой, произошедший по вине заводской администрации, которая не сумела организовать поставку необходимого сырья. Сразу после объявления о начале стачки требования были удовлетворены под нажимом фабричной инспекции. Однако жандармский офицер, заметив тенденцию, заключил, что «приведенный случай на заводе Когана хотя и не имел, благодаря своевременному вмешательству чинов полиции и фабричной инспекции, серьезных последствий, тем не менее он указывает, что общепринятый в настоящее время способ борьбы фабричных и заводских рабочих с предпринимателями – забастовка не безызвестен даже и в таком захолустье, как деревня Благодатная Землянского уезда» [3, л. 99–102]. Это не могло не настораживать власти.

В начале ХХ в. в стране активно развивалось партийное движение. Многие из вновь образуемых партий вставали на путь революционной борьбы с правящим режимом. При этом в отличие от прежних лет радикализация затронула не только столичные регионы, но и провинциальные губернии.

В отчетах о политических настроениях в Воронежской губернии во 2 пол. 1890-х гг. начальник ВГЖУ полковник Н. В. Васильев сообщал, что местные интеллигенты объединяются, исходя из своих убеждений, в «интимные» кружки вокруг известных в регионе общественных деятелей (например, городского секретаря И. А. Прозоровского). По данным спецслужб, ссыльные и находящиеся под надзором полиции не прекращали революционную деятельность, продолжали собираться со своими единомышленниками, сплачивались вокруг лидеров и осуществляли пропаганду своих идей. Однако, по данным жандармерии, антиправительственные кружки все еще не имели определенной политической программы и не были до конца организованы. Наиболее сплоченными Н. В. Васильев считал организацию железнодорожных рабочих Воронежа, группы военных и учащейся молодежи [1, л.14–15].

В 1896–1897 гг. начальник ВГЖУ сообщал в Департамент полиции об усилении революционеров. По его мнению, деятельность радикалов направляли известные в Воронеже общественные деятели, остающиеся в тени и негласно, пользуясь своим положением, поддерживающие всевозможные разрозненные антиправительственные группы [1, л.86, 86 об., 88].

Не раз в регионе происходили важные, судьбоносные события для антиправительственного движения Российской империи. Во время августовского съезда южных организаций социалистов-революционеров в Воронеже в 1897 г. было принято решение о составлении программного документа, разработку которого взяли на себя воронежские радикалы во главе с А. О. Сыцянко.

Упустив из виду съезд эсеров, воронежские жандармы смогли исправить свою ошибку. После ареста в Москве руководителя одной из воронежских подпольных организаций А. Г. Вотякова (Н. В. Васильев характеризовал их как «объединение русских революционеров всех мастей для совместной «решительной борьбы с существующим строем») спецслужбы вышли на А. О. Сыцянко. В ночь с 8 на 9 декабря 1897 г. произошла серия арестов, в результате чего под стражей оказались 22 человека, включая самого А. О. Сыцянко, покончившего с собой в воронежской тюрьме 8 февраля 1898 г., а в ходе обыска полиция изъяла первую редакцию программы Партии социалистов-революционеров [15, с. 154].

Отчитываясь об итогах операции, Н. В. Васильев предупреждал о сохранении у лидеров воронежского революционного движения их прежних позиций. Сообщалось, что оппозиционно настроенные лица проникли во все сферы общественной жизни и не собираются отрекаться от своих взглядов, хотя последняя полицейская кампания и послужила для них уроком. После ареста наиболее активных и энергичных деятелей остальные активисты вели себя тихо и лишь материально поддерживали семьи задержанных [1, л. 193–194].

В обзорах и отчетах за 1900 г. Н. В. Васильев указывал на наличие в губернии некоего «Главного штаба», направляющего деятельность всего революционного подполья в регионе. Из жандармских сводок следовало, что его члены, «как и раньше, выступают отчасти инспираторами и всегда верховными руководителями и пособниками в деле преступной пропаганды, но практическое осуществление революционных задач перешло в руки новых деятелей, причем последние при достаточной энергии проявили большую предусмотрительность и осторожность, не бросаясь очертя голову, непосредственно в «наказ» среди рабочих, а медленно и настойчиво подготовляя почву для явной пропаганды, отложив ее до более удобного времени, расширяя количественно кружок вербовкой новых адептов» [1, л. 362–364, 404].

 И все же осторожность революционерам не помогла, потому что все 34 члена «Главного штаба», возглавляемого А. Сазоновым (в него входило семейство Махновец, чета Прозоровских, Перелешиных и др.), находились под наблюдением ВГЖУ. А в самой организации действовали внедренные агенты жандармского управления [1, л. 362–364, 404].

В целом в 1900 г. жандармы провели 14 дознаний (по которым проходило 14 обвиняемых) по ст. 1035 Уст. Уг. Судопр. и расследовали одно дело с 5 обвиняемыми в порядке «Положения о государственной охране» 14 августа 1881 г. Под негласным полицейским надзором ВГЖУ находилось 59 человек постоянно и 26 временно [2, л. 16–17].

В начале ХХ в. общественно-политическая ситуация в Воронежской губернии оставалась напряженной. Оправившиеся после арестов 1897–1898 гг. местные антиправительственные элементы вновь стали сплачиваться в кружки, которые приобрели большую организацию, стали координировать свои действия в рамках нескольких регионов. Их посещали революционные деятели всероссийского масштаба. Например, летом 1901 г. в Воронеже находился будущий руководитель боевой организации ПСР Г. А. Гершуни [11, с. 27]. Очередной волной регион захлестнула антиправительственная агитация. Серьезной угрозой для местных властей стало нарастающее рабочее движение. Данное положение требовало от ВГЖУ активной работы.

С осени 1900 г. в Воронеже активно действовала марксистская группа «американцев», в которую входили яркие лидеры А. И. Любимов, Л. Я. Карпов, В. А. Носков [22, с. 173]. Эта группа являлась связующим звеном «Северного рабочего союза», II съезд которого состоялся в Воронеже в январе 1902 г. Здесь был избран ЦК «Союза», приняты его программа и устав [9, л. 7–15]. Но практически сразу все участники группы «американцев» попали в поле зрения ВГЖУ [6, л. 37]. К середине января 1902 г. воронежские жандармы знали о каждом проводимом собрании группой «американцев» и обладали полными характеристиками входивших в нее лиц [9, л. 7–15]. Возможно, именно это позволило достаточно быстро выявить приехавшего в феврале 1902 г. в Воронеж Н. Э. Баумана, который был арестован 12 числа в с. Хлевном Задонского уезда [14, с. 45].

Ликвидация воронежской группы «американцев» проходила в рамках полицейской операции, проведенной одновременно в ряде регионов России с целью разгрома «Северного рабочего союза». В ночь на 31 марта 1902 г. сразу в нескольких губерниях местные спецслужбы проводили аресты и обыски. ВГЖУ провело 18 обысков и поместило под стражу 7 человек. С самого начала было принято решение об аресте Л. Я. Карпова, А. И. Любимова и Д. В. Кастеркина как лидеров местного подполья. По итогам обысков жандармы арестовали еще четверых – В. А. Рутковского, Н. И. Кардашева, Ю. П. Махновец и Н. И. Губареву [6, л. 37 об., 38, 487 об.].

Уже на первых допросах жандармские дознаватели столкнулись с трудностями. Задержанные лица отказывались давать какие-либо показания, заявляя, что всю выявленную у них нелегальную литературу они получили у неизвестных лиц в целях личного ознакомления. Детальная экспертиза улик показала, что выявленное у Л. Я. Карпова, Д. В. Кастеркина, А. И. Любимова и В. А. Рутковского не может служить доказательством обвинения, так как не является незаконной литературой. В ходе обысков не имевшие времени на разбирательства полицейские изымали различные исторические, философские, экономические трактаты, освещавшие общие теоретические вопросы, и не являвшиеся антиправительственными по содержанию [6, л. 488 об., 489]. Обнаруженное у Н. И. Кардашева, Ю. П. Махновец и Н. И. Губаревой позволило возбудить дело по 4 ч. 251 ст. и 4 ч. 252 ст. Уложения о наказаниях (хранение без цели распространения нелегальной печатной продукции). Но эти статьи не были суровыми, наказание по ним ограничивалось арестом от 7 дней до 3 месяцев с последующим помещением под полицейский надзор сроком от одного до трех лет [21, с. 257]. За время ведения дознания сроки заключения обвиняемых под стражей уже превысили верхние границы допустимого наказания по этим статьям, поэтому властям не оставалось ничего иного как завершить следствие в административном порядке 6 августа 1903 г. Из семи арестованных преследованию подверглись Н. И. Губарева, которая была выслана за пределы Воронежской губернии на 3 года, и Ю. П. Махновец, помещенная под административный арест [6, л. 488 об., 489, 548].

В скромных итогах операции (ведь дело практически развалилось, а следователи не смогли доказать вину большинства арестованных) виновато не только ВГЖУ, не сумевшее подготовиться к ликвидации более тщательно. Арест группы «американцев» в очередной раз показал, насколько объективно сложно было довести до суда дело о государственном преступлении, когда единственными уликами выступали агентурные сведения, не учитывавшиеся судьями в качестве доказательств. Обыски давали результаты крайне редко, так как подпольщики соблюдали правила конспирации, в результате наказать их можно было только в административном порядке, то есть выслать в другую губернию, где они быстро находили единомышленников и продолжали свою антиправительственную деятельность.

В 1903 г., исходя из жандармских сводок, в Воронежской губернии действовали несколько антиправительственных кружков: еврейская ученическая организация Ц. Витенберг, созданная  слушательницами Воронежской губернской земской фельдшерской школы, группа И. Э. Россоловского – В. Н. Лосева, кружок учениц Мариинской гимназии под руководством Н. И. Минаевой, рабочая организация Н. Н. Мандельштама и еще одна группа учениц фельдшерской школы, возглавляемая М. Л. Кароницкой. Агентура ВГЖУ наблюдала за их деятельностью, которая сводилась к чтению и обсуждению нелегальной литературы. Жандармские офицеры изучали участников этих собраний, выясняли даты встреч и готовили их ликвидации [4, л. 22–25, 32–34].

В ночь на 14 марта 1903 г. ВГЖУ провело 18 обысков и арестовало 5 человек: обер-офицерского сына А. Н. Анисимова, мещанина Н. Н. Иванова, крестьян Н. А. Городничева, А. Т. Ширкина и М. С. Арефьева «в виду имеющихся указаний об их политически предосудительной деятельности» [7, л. 331].

16 августа 1903 г. начальник ВГЖУ П. П. Глоба направил отчет в Департамент полиции, в котором перечислил основные итоги операции. Полковник был вынужден сообщить о сложностях при ведении расследования в связи с отказом обвиняемых от дачи показаний и наличии только тех улик, которые были собраны агентурным путем. 5 ноября 1904 г. расследование было прекращено за отсутствием доказательств [7, л. 665].

Отчетная документация показывает, что, несмотря на предпринимаемые спецслужбами усилия, из года в год общественное напряжение лишь нарастало. Это проявилось в росте количества государственных преступлений. В 1904 г. ВГЖУ провело 52 дознания по политическим делам в порядке ст. 1035 Уст. Уг. Суд. и 3 дела в порядке Положения 14 августа 1881 г. Под негласным полицейским надзором находилось 190 человек [5, л. 96–97]. В течение 1904 г. около 120 человек становились объектами наружного наблюдения [8, л. 8–46].

Характеризуя народные настроения в губернии, начальник ВГЖУ полковник П. П. Глоба, несмотря на обнаруженные следы деятельности революционеров, выделял в качестве главной причины крестьянских волнений экономический фактор: недостаток земли, нищету, помещичий произвол и др. [10, л. 36, 60, 90].

Дополнительным фактором, усиливающим напряженность в регионе, офицер жандармского управления рассматривал наличие большого количества политических ссыльных, которые продолжали свою антиправительственную деятельность и  оказывали вредное влияние на местных жителей. Поэтому П. П. Глоба заключал, что «административно высланные лица – крайне опасный и нежелательный элемент в провинции» [10, л. 36, 60, 90]. 

Заключение. Подводя итоги, следует заметить, что, судя по примеру Воронежской губернии, общественно-политическая обстановка в Центральной России конца XIX – начала ХХ в. была не спокойна. Из года в год повышался уровень политической преступности, снова оживилось революционное подполье, активно действующее теперь не только в столице, но и в провинциальных регионах. Отдельные тенденции в общественных настроениях также тревожили власти, а именно рост самосознания рабочих, радикализация крестьянских масс.

Определенный пессимизм и даже отношение к революции как к неизбежному итогу всех этих процессов прослеживались в документах государственной полиции. Например, начальник ВГЖУ полковник Н. В. Васильев писал, что «Убить идею нельзя. Эво­люция человеческой мысли совершается безостановочно, неудержи­мо трансформируя взгляды, убеждения, а затем и социальный строй жизни народов. История революционных движений учит нас, что остановить ход крупных исторических событий невозможно, как не­возможно человеку остановить вращение Земли...» [20, с. 127].

Первые ликвидации, проведенные спецслужбами в это время, показали недостаток умения и возможностей при расследовании государственных преступлений. Большинство из них в виду сложности подведения доказательной базы просто не доходили до судов, а административная ссылка уже в этот период отчетливо демонстрировала себя как недостаточная полумера. Все эти факторы, конечно, должны были настораживать власти и требовали от них принятия своевременных мер. Современному же исследователю они показывают, что революция 1905–1907 гг. в России вовсе не была внезапной и уж точно не носила случайный, непредсказуемый характер.

Библиографический список:

1. Государственный архив Воронежской области (далее – ГАВО). – Ф. И-1. – Оп. 1. – Д. 41.
2. ГАВО. – Ф. И-1. – Оп. 2. – Д. 81.
3. ГАВО. – Ф. И-1. – Оп. 2. – Д. 82.
4. ГАВО. – Ф. И-1. – Оп. 2. – Д. 121.
5. ГАВО. – Ф. И-1. – Оп. 2. – Д. 173.
6. ГАВО. – Ф. И-1. – Оп. 1. – Д. 198.
7. ГАВО. – Ф. И-1. – Оп. 1. – Д. 247.
8. ГАВО. – Ф. И-1. – Оп. 1. – Д. 523.
9. Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области. – Ф. 5. – Оп. 1. – Д. 135.
10. Государственный архив Российской Федерации. – Ф. 102. – Оп. 100. – Д. 1ч. 53. л. В.
11. Городницкий Р. А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901–1911 гг. / Р. А. Городницкий. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1998. – 239 с.
12. Карпачев М. Д. Воронежское земство и аграрные реформы начала ХХ века // Северо-Запад в аграрной истории России. – 2016. – № 22. – С. 182–203.
13. Карпачев М. Д. «Усиленного разврата не замечалось». Куда шла столыпинская реформа в Воронежской губернии? // Родина. – 2012. – № 4. – С. 69–73.
14. Курсанова А. В. Искровские организации и искровцы в Воронеже / А. В. Курсанова. – Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1966. – 184 с.
15. Куцеволов А. А. Деятельность партии социалистов-революционеров среди крестьянства Воронежской губернии (90-е гг. XIX в. – 1917 г.) / А. А. Куцеволов // Воронеж народниковедческий: Сб. ст. / Под ред. Г.Н. Мокшина. – Воронеж, 2012. – С. 139 – 160.
16. Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России, 1826–1880 / И. В.Оржеховский. – М.: Мысль, 1982. – 207 с.
17. Перегудов А. В. Воронежское губернское жандармское управление: структура, численность, кадровый состав // Из истории Воронежского края. – Воронеж, 2013. – Вып. 20. – С. 146–158.
18. Перегудов А. В. Об образовании Воронежского губернского жандармского управления и его первом руководителе // Вестник ВГУ. – 2013. – № 2. – С. 145–148.
19. Перегудов А. В. От осведомителя до провокатора один шаг: из истории борьбы жандармов и революционеров на рубеже 1870–1880 гг. // Воронеж народниковедческий: Сб. ст. / Под ред. Г.Н. Мокшина. – Воронеж, 2012. – С. 57–78.
20. Перегудова З. И. Политический сыск России, 1880-1917 / З. И. Перегудова; Гос. арх. Рос. Федерации. – 2-е изд., перераб. и доп. – Москва: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. – 518 с.
21. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Сост. Н. С.Таганцевым. – СПб, 1908 – 959 с.
22. Шамаев В. Г. Во имя спокойствия и безопасности Державы: страницы истории службы государственной безопасности Воронежского края / В. Г. Шамаев; под общ. ред. А. Б. Андреева. – Воронеж: ИПЦ Воронеж. гос. ун-та, 2008. – 605 с.
23. Шамаев В. Г. На страже государственной безопасности: из истории Воронежского губернского жандармского управления / В. Г. Шамаев; под общ. ред. А. Б. Андреева. – Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2005. – 204 с.




Рецензии:

3.09.2016, 11:35 Фролов Василий Владимирович
Рецензия: Статья Л. В. Страхова «Общественно-политическая обстановка и народные настроения в Центральном Черноземье в конце XIX – начале ХХ в. в отражении Воронежского губернского жандармского управления» написана на актуальную тему. Автор данной работы, на наш взгляд, совершенно справедливо отмечает, что «терроризм, уличные беспорядки – в любое время эти угрозы актуальны для каждого государства, невзирая на его экономическое положение, форму государственного устройства и политический режим». В статье Л. В. Страхова грамотно определены цели, задачи, методы и хронологические рамки исследования. В работе также кратко рассмотрена историография вопроса, обозначена научная новизна исследования. Статья написана на основе архивных материалов Государственного архива Воронежской области, что придаёт её особую научную ценность. Содержание работы каких-то замечаний у нас не вызывает. Единственное замечание к статье: в библиографическом списке единицы расположены не в алфавитном порядке. Кроме этого, архивные источники должны располагаться в начале такого списка, до литературных единиц. Таким образом, рецензент полагает, что данная статья соответствует основным требованиям издания и может быть опубликована в журнале «SCI-ARTICLE.RU» после исправления указанного недочёта.

03.09.2016 20:20 Ответ на рецензию автора Страхов Леонид Витальевич:
Уважаемый Василий Владимирович! Спасибо за Вашу рецензию. Обязательно учту все рекомендации и исправлю выявленные недочеты.

6.09.2016, 8:55 Гресь Сергей Михайлович
Рецензия: Очень интересная статья, познакомился с удовольствием. Автор учёл замечания рецензента. Работу можно публиковать.
06.09.2016 12:12 Ответ на рецензию автора Страхов Леонид Витальевич:
Спасибо на добром слове, уважаемый Сергей Михайлович!

6.09.2016, 19:43 Ульянова Юлия Семеновна
Рецензия: Ульянова Юлия Семеновна. Статья Страхова Л.В. посвящена анализу социально–политической обстановки в центральных губерниях России в пореформенный период. Вследствие, незавершенности решения земельного вопроса, социальное напряжение в крестьянской среде нарастало и, в конце концов, было одной из причин революционного кризиса 1905-1907 гг. Используя принципы историзма и объективности, автор всесторонне показывает процесс борьбы царского режима с проявлениями терроризма и вовлечением населения в противоправную деятельность против властей. Описания исторически конкретны, приведенные сведения подкреплены необходимыми архивными документами. Статья логически выдержана. Приходиться согласиться с замечаниями рецензента в отношении списка литературы, но этот недостаток легко устраним. Статья достойна публикации.

7.10.2016, 20:14 Гостюшева Евгения Михайловна
Рецензия: Темы, посвященные региональному аспекту всегда актуальны и интересны. Автор рассматривает последствия реформ второй половины 19 в. для социального, и как результат экономического развития империи. Очень интересно читать данную статью, потому как, занимаясь проблемой сибирского крестьянства пореформенного периода (и Юг Западной Сибири в то числе), отчетливо прослеживаешь связь между процессами происходящими в Воронежской губернии и миграционными процессами на территорию Сибири, а в частности Алтайского горного округа во второй половине 19 - начале 20 вв., потому как именно из Воронежской губернии большой процент переселенцев шел в регион. Автор статьи, используя архивные данные, наглядно показывает причины миграционных процессов на Восток страны (не касаясь этого вопроса вообще). Статья логична, последовательна и готова к опубликованию.

8.01.2018, 22:22 Надькин Тимофей Дмитриевич
Рецензия: Интересная статья, основанная на документах из трех архивов и посвященная деятельности политической полиции в Воронежской губернии в конце XIX – начала ХХ в. Будет полезна всем, кто интересуется историей России указанного времени.



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий


 
 

Вверх