Публикация научных статей.
Вход на сайт
E-mail:
Пароль:
Запомнить
Регистрация/
Забыли пароль?

Научные направления

Поделиться:

Статья опубликована в №44 (апрель) 2017
Разделы: Литература, Филология
Размещена 31.03.2017. Последняя правка: 02.04.2017.
Просмотров - 2959

Субъектная организация рассказов Дмитрия Быкова

Сиянбиль Орлан Сергеевич

Дальневосточный федеральный университет

студент

Беляева Наталия Владимировна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, литературы и методики преподавания Школы педагогики Дальневосточного федерального университета.


Аннотация:
В работе исследуется своеобразие субъектной организации рассказов Дмитрия Быкова из цикла ЖД-рассказы. Выявляется и характеризуется взаимоотношения основных субъектов речи: героя, повествователя, абстрактного автора. Обосновывается функция приема несобственно-прямой речи. Стилевые доминанты рассматриваются как способ характеристики основного субъекта речи и выражения авторской идеи.


Abstract:
In the paper we analyze the uniqueness of narrative structure of Dmitry Bykov’s stories from his railway-stories cycle, identifie and describe main narrators: the protagonist, the narrator and the abstract author. Function of the double indirect discourse is grounded. Stylistic dominants are considered as a means of describing the main speech subject and the expression of the author's ideas.


Ключевые слова:
нарратология; субъектная организация; образ автора; несобственно-прямая речь; ирония; интертекст; жанр.

Keywords:
narratology; narrative structure; the image of the author; double indirect discourse; irony; intertext; genre.


УДК 82.09 

Субъектная организация является основным структурным компонентом художественного текста. Развернувшаяся в 20-е годы XX века полемика В.В. Виноградова и М.М. Бахтина о формах присутствия автора в тексте и о взаимоотношениях автора с героем стала основой для современной нарратологии, представители которой «объединили» эти теории и дифференцировали значения понятия «автор». Учитывая вненаходимость автор-творца тексту, следует понимать о существовании абстрактного автора (В. Шмид) [4], или концепированного автора (Б.О. Корман) [3], или образа автора, архитектонически (М.М. Бахтин) [1] объединяющего текст.

Книга Д. Быкова «ЖД-рассказы» содержит двенадцать ЖД-рассказов, написанных им для журнала «Саквояж СВ», и пять рассказов, включенных в сборник позже. В данной работе мы остановимся только на ЖД-рассказах. Все они объединены одним хронотопом – рассказы повествуют о событиях, происходящих в поезде, на железной дороге или связанных с ней (рассказы «Обходчик и «Инструкция»).

Во всех указанных произведениях Д. Быкова можно выделить некоторое сходство его субъектов речи: как правило, основным субъектом речи в рассказе является повествователь (исключение – рассказ «Инструкция»), который не наделен именем собственным и внешними характеристиками. В речь повествователя часто включена  речь героя с помощью несобственно-прямой речи (при этом повествователь как бы растворяется в тексте) – это максимально сближает их пространственно-временные, фразеологические и психологические точки зрения, что, в свою очередь, делает повествование психологически более насыщенным и напряженным, способствует сближению и сопереживанию читателя герою и позволяет непосредственно раскрыть идейно-эмоциональную точку зрения героя; повествователь с вниманием относится к чувствам, внутреннему переживанию героев, часто его идеологическая точка зрения соответствует точке зрения героя.

Но, несмотря на общее сходство, субъекты речи различаются между собой. Рассмотрим подробнее их различие на примере двух рассказов: «Обходчик» и «Убийство в Восточном экспрессе».

Повествование в рассказе Дмитрия Быкова «Обходчик» ведется от третьего лица, формально основным субъектом речи является повествователь. Автор не наделил его персональными биографическими данными: мы не знаем его возраста, пола, профессии, однако сама манера речи основного субъекта может много рассказать о нем. Это человек, который с пониманием, интересом и вниманием относится к людям, о которых говорит, и вообще к ситуации, которая происходит в России недалеко от Москвы, в будущем.

Эти качества повествователя (интерес, внимание) проявляются в композиционной организации текста: собственно, слов основного субъекта речи не очень много, точка зрения героев проникает в его речь с помощью несобственно-прямой речи или диалогов.

Так, с самого начала только одно небольшое предложение знакомит читателя с главным героем Старцевым, представляется его краткий портрет объективно-нейтрально, но уже со второго абзаца при формальном сохранении точки зрения повествователя передается точка зрения Старцева с помощью несобственно-прямой речи: «За окном темно. Полотно было в порядке, посторонних он не заметил…». Здесь мы наблюдаем пространственную, временную и фразеологическую точку зрения героя.

Точка зрения повествователя сливается не только с позицией Старцева как главного героя, но и с точкой зрения Жени: «Организация ей тоже понравилась: романтично, и так странно, что все их ищут…», «Матери с отцом он активно не нравился, и это тоже было романтично».

Основное внимание при изображении героев в речи повествователя сосредоточенно на внутреннем переживании, эмоциональном состоянии героев, поэтому так часто в тексте встречаются слова с семантикой чувств: «… сердито сказал Старцев», «В сущности, он не испытывал к спящим никакой враждебности. Легкое высокомерие, не более», «Ему показалось, что ему показалось».

Повествователя, выражающего в основном точку зрения Старцева, можно назвать начитанным и эрудированным, он, как и главный герой, уверен, что читатель тоже понимает, о чем идет речь. Поэтому нет пояснений, чьи именно стихи сопровождают Старцева, почему именно они становятся эмоциональным фоном для изображения происходящего с героем. Также об этом нам свидетельствует то, что в речь повествователя включены различные синонимы слова «общежитие»: дортуар, дормиторий.

На протяжении всего текста лейтмотивом проходит одиночество Старцева, единственного из неспящих. Одиночество усиливается в эпизоде, описывающем ситуацию звонящего телефона, в описании самых необходимых вещей, в числе которых упоминаются шахматы и т.п. Сами по себе эти предметы предполагают общение, собеседника, партнера, но для него они оказываются совершенно бесполезными.

Потребность в общении и надежда на него сохраняется у героя на протяжении всего текста и достигает кульминации в реальном общении с Женей. Здесь одиночество как будто преодолевается, но на самом деле оно обостряется, и он смиряется с ним: «Все правильно, думал он. Если ты кому-то нужен – ты уже не путевой обходчик, а так, дилетант».

При этом текст ориентирован на диалог: реплики героев занимают значительную часть текста, Старцев ждет общения, внутренний монолог героя построен по принципу диалога, он включает большое количество риторических вопросов и обращений: «Зачем поезд?», «Куда бы они сбежали, на кого оставили страну?».

Особенную роль играет эстетический диалог, включающий в мысли Старцева и несобственно-прямую речь повествователя стихотворение Арсения Тарковского «В дороге», позволяющее в определенной степени преодолеть одиночество Старцева: все путевые обходчики обречены на одиночество, и в этом Старцев не одинок. Идея диалога также заключена в посвящении произведения Александру Житинскому, другу автора.

Несобственно-прямая речь тоже преодолевает одиночество. Повествователь тоже не спит и на многие события и вещи смотрит так же, как Старцев.

Можно прийти к выводу, что в этом рассказе точка зрения героя включена с помощью несобственно-прямой речи в рассказ повествователя, который, в свою очередь, выражает авторскую идею. 

Другое взаимодействие автора, повествователя и героя мы наблюдает в рассказе «Убийство в Восточном экспрессе».

В этом произведении автор использует множество аллюзий на реальных писателей, названия и т.п. Так, имя «Володя Коктельо-Перверте» – это аллюзия на писателей Пауло Коэльо и Артуро Перес-Реверте – явное сходство Коктельо/Коэльо и Перверте/Реверте. На это указывают также биографические факты писателей: «… Коктельо-Перверте был латиноамериканец…», «… Володя Коктельо-Перверте родился… в 1951 году», «Папа… поместил его… в психиатрическую лечебницу…» и т.д. Сходство в названиях: «Эксни»/ «Эксмо», «Ежедневник Серебряного Воина»/ «Книга воина света». Так, название рассказа «Убийство в Восточном экспрессе» – точная реминисценция заглавия романа Агаты Кристи, и оно изначально настраивает нас на жанр детектива.

Субъектом речи в рассказе «Убийство в Восточном экспрессе» также является повествователь. Он не наделен биографическими данными, но, в отличие от повествователя в «Обходчике», более выявлен в тексте, обладает ярко выраженной фактурой, его речь насыщена стилистически окрашенной лексикой. Так, первое предложение: «Сначала подали заливное из лося, потом розового, тающего во рту копченого тайменя, лиловый и пряный паштет из дичи… и Володя Коктельо-Перверте все это жрал» – сразу же создает стилистический контраст: длинный описательный ряд, содержащий множество эпитетов, неожиданно резко завершается сниженной просторечной лексикой.

Оценка повествователем творчества Коктельо не имеет негативного значения. Он признает жизненный опыт писателя, в этом его точка зрения совпадает с точкой зрения Сыромятникова: «Чувствовался человек не только понюхавший, но и хлебнувший» – здесь речь Сыромятникова включена в речь повествователя при помощи несобственно-прямой речи. Так повествователь перечисляет достижения Перверте: «Прославленный сочинитель эзотерических детективов, покоритель международного книжного рынка, личный друг Мадонны, любимый партнер Пола Маккартни по бриджу, крокету и трансцендентальной медитации, духовник Марадоны, талисман сборной Аргентины по хоккею на траве, регулярный гость Сорбонны, крестный отец внебрачного сына Челентано и крестный сын далай-ламы, принявший в буддизме имя Суттипон Бхатхабратха, что значит, должно быть, настырный лысый проныра с закосами под духовного вождя». Только в финале этой характеристики через предполагаемое повествователем толкование принятого в буддизме имени проявляется ироническая оценка («лысый проныра с закосами под духовного вождя»), которая совпадает с точкой зрения автора и сближает контексты автора и основного субъекта речи.

Автор, в свою очередь, иронизирует над повествователем. Д. Быков использует целый каскад художественных приемов для создания комического эффекта. В этом отношении чувствуется близость рассказа "Убийство в восточном экспрессе" к произведениям Гоголя.  Приведенную выше фразу автор доводит до абсурда: «крестный сын далай-ламы», после чего следует имя «Суттипон Бхатхабратха», звуковая форма которого приобретает эмоционально-выразительную силу и воспринимается как комический жест. При этом характеристика и описание биографических фактов Перверте напоминает аннотацию к книге или страницу в Википедии. Таким образом, автор иронизирует над обывательским сознанием, массовым читателем, точку зрения которого передает субъект речи. Авторская ирония также выражается в комическом несоответствии оценочной точки зрения и иронического содержания: «унаследовал от папы счастливую способность исповедовать одно и практиковать другое», «Папа справедливо заключил, что образование сына закончено, и поместил его на отдых в психиатрическую лечебницу…», «Перверте было совершенно нечего делать в комфортабельном заключении…», «… ругаясь столь художественно, что перевести этот изысканный испанский мат он бы затруднился». Значительную роль в создании комичности играют каламбуры: «Розой звали сербку, похожую скорее на ливанский кедр», «… ей предлагалась вся мировая культура и религия в одном флаконе, пережеванная, отрыгнутая и поперченная…» – в последнем автор сатирически разоблачает истинную ценность такой литературы.

Установка на жанр детектива, заявленная в заглавии, отчасти подтверждается в тексте.

Рассказ условно можно разделить на две части: в первой повествователь описывает поездку писателя Коктельо-Перверте по России, рассказывает о его жизни и литературном творчестве, а во второй Коктельо и Сыромятников раскрывают убийство. Во второй части автор формально соблюдает признаки жанра детектива, но основная авторская идея выходит за границы этого развлекательного жанра. Таким образом, спор между Коктельо и Сыромятниковым оказывается основой для авторской характеристики современной литературы и культуры в восприятии массового читателя. Следовательно, в этом рассказе ироническое отношение автора к субъекту речи выражает идею об ограниченности обывательского сознания.

Подобный субъект речи, к которому автор относится иронически, характерен для большинства рассказов Д. Быкова.

В этих произведениях основным субъектом речи, как правило, является нейтральный повествователь или повествователь с ярко выраженной фразеологической точкой зрения. Исключение составляет рассказ «Инструкция», где субъект речи воплощает не только конкретную точку зрения: фразеологическую, идеологическую, психологическую, но и выражен грамматически местоимениями «мы», «я» и глаголами первого лица.

В повествовании от третьего лица автор использует различные приемы, позволяющие выразить его отношение, преимущественно ироничное, к субъекту речи и предмету изображения. Это связано с тем, что образ повествователя часто воплощает обывательское массовое сознание. Комический эффект достигается благодаря частым каламбурам, алогизмам, комическим жестам. Отличительной чертой стиля писателя можно назвать несоответствие между предметом речи и языковыми средствами и парадоксальное разногласие в начале и конце художественного высказывания. Например, повествователь в начале каждого рассказа выдвигает тезис, который впоследствии самим ходом повествования и развитием сюжета опровергается. Это касается и жанра. За внешне простой структурой популярных жанров скрывается глубокий психологический и интертекстуальный контекст.

Наиболее характерным способом включения слов героя в речь повествователя является несобственно-прямая речь, которая одновременно сближает их точки зрения и сокращает дистанцию между читателем и героем.

Независимо от того, какая субъектная организация реализована в тексте, все произведения цикла объединены общим субъектом – абстрактным автором. Он обладает общими признаками: изначально выбирая «легкий» жанр для произведений (детектив, триллер), он наполняет его глубоким содержанием; изображает персонажей с тонким психологизмом; включает в текст множество аллюзий, цитат, реминисценций, таким образом он вступает в диалог с читателем эрудированным, хорошо знающим литературный контекст, способным распознать авторскую игру.

Библиографический список:

1. Бахтин М.М. Собрание сочинений : [в 7 т.] / М. М. Бахтин ; Ин-т мировой лит. им. М. Горького Российской акад. наук. Т. 1: Философская эстетика 1920-х годов. – М.: Русские словари; Языки славянской культуры, 2003. – 957 с.
2. Быков Д.Л. ЖД-рассказы. – М.: Варгиус, 2007.
3. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. – М.: «Просвещение», 1972.
4. Шмид B. Нарратология. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Языки славянской культуры, 2008. – 304 с.




Рецензии:

21.05.2017, 11:30 Гутникова Алла Владимировна
Рецензия: Статья отличается актуальностью и новизной относительно материала исследования в русле нарратологии. Рекомендуется к публикации.

21.05.2017 17:17 Ответ на рецензию автора Сиянбиль Орлан Сергеевич:
Спасибо за рецензию.

21.05.2017, 19:17 Костогладова Любовь Петровна
Рецензия: Статья содержит интересную информацию, которая может послужить матрицей для серьезного исследования по теме. Актуально - да. Содержательно - да. Рекомендовано для публикации.
22.05.2017 18:18 Ответ на рецензию автора Сиянбиль Орлан Сергеевич:
Спасибо за рецензию!



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий


 
 

Вверх