Публикация научных статей.
Вход на сайт
E-mail:
Пароль:
Запомнить
Регистрация/
Забыли пароль?

Научные направления

Поделиться:
Статья опубликована в №48 (август) 2017
Разделы: История
Размещена 21.08.2017. Последняя правка: 25.09.2017.
Просмотров - 1524

Флор и демократия

Ганжуров Алексей Иванович

соискатель

Белорусский государственный университет

кафедра древнего мира и средних веков

Научный руководитель: Федосик Виктор Анатольевич, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой древнего мира и средних веков БГУ (Минск).


Аннотация:
В статье исследуется отношение Флора к гражданским войнам в Риме в I в. до н.э., завершившимся установлением монархического режима принципата. Анализируются параллели автора между республиканским периодом и принципатом в Древнем Риме.


Abstract:
The article examines the relationship of Flora to civil wars in Rome in the first century BC, culminating in the establishment of the monarchical regime the principate. Examines the parallels between the author of the Republican period and the principate in Ancient Rome.


Ключевые слова:
Флор; Римская республика; гражданские войны; гражданская свобода; монархия; принципат; демократия; социальные стереотипы.

Keywords:
Florus, the Roman Republic; civil wars; civil liberties; monarchy; Principality; democracy; social stereotypes.


УДК 94

Введение. Исследование темы является важным для изучения понимания сущности  гражданских войн в Риме I века до н.э. античными историками разных эпох, современниками войн и историками периода поздней античности. Гражданские войны в Риме привели к установлению в Риме системы принципата – монархии, скрытой за республиканскими институтами. Римская цивитас превращалась из общества граждан в общество подданных и отношение Флора к гражданским войнам Рима I века до н.э., а также в целом его отношение к демократии, позволит приблизиться к пониманию изменения отношения современного ему римского общества по сравнению с римскими историками, современниками самих войн.

Актуальность. Научная актуальность темы определяется выявлением политических предпочтений Флора и его отношения к демократии римской республики для последующего сравнения с остальными античными историками республиканского Рима, принципата и домината, что определяется неисследованностью в отечественном и зарубежном антиковедении.

Цель. Целью исследования является сравнительный анализ восприятия античным историком Флором современных ему демократических элементов принципата по отношению к демократии конца республиканского периода Рима.

Задача. Выявление в труде Флора его отношения к демократическим институтам и гражданским войнам  I века до н.э.

Луций Аней Флор родился предположительно в I веке и написал свое произведение «Две книги римских войн» при императоре Адриане (117-138 гг. н.э.) [1, с. 49; 4, с. 269, 284; 5, с. 352; 3, с. 1541]. Хронологический охват его произведения со времени основания Рима до принципата Августа. Судя по ярко эрудированному стилю изложения [3, с. 1544], он получил хорошее образование и отлично усвоил правила риторики [5, с. 352]. Достоверных сведений о биографии автора больше практически нет [4, с. 289; 3, с. 1541].

Флор являлся последовательным приверженцем астрологии, считая, что двенадцать созвездий оказывают охранные услуги империи и ответственны за гражданские, внешние, рабские, сухопутные и морские войны, сотрясавшие всю империю. [2, с. 102, 162, 177]. Любопытны и его религиозные воззрения. Говоря о богах, он использует выражения: «якобы по указанию богини Эгерии» [2, с. 102], «как бы вдохновленный богами» » [2, с. 103], «как бы вознаградив богов» [2, с. 107]. Вообще, слово quasi — «как будто» встречается у него около 125 раз и используется, как риторический прием, для передачи хоть и возвышенных, но не объективных явлений [5, с. 353]. Основание Капитолийского храма описано как  «Отсутствовали жители. Поблизости была роща. Ромул сделал ее священным убежищем. И сразу нахлынула поразительная масса людей» [2, с. 101]. Сообщая о смерти Ромула Флор, приводит данные об убийстве его сенатом и добавляет про сенатора Юлия Прокула «будто он видел Ромула в божественном облике и будто Ромул приказал считать себя богом» [2, с. 102]. Большие внедрения религиозных  новаторств Нумы Помпилия описываются как «И все это якобы по указанию богини Эгерии, чтобы [его наставления] охотнее воспринимались невежественным людом. В конце концов он настолько укротил необузданный народ, что стал управлять государством, начавшимся с насилия и несправедливости, с помощью религии и законов» [2, с. 102]. В данном случае Флор считает, что этого требовали выгоды государства, поскольку «Дело требовало того, чтобы дикий народ был смягчен страхом перед богами» [2, с. 105]. И лишь в двух местах Флор от своего имени определенно дает понять о своей вере в богов [2, с. 109, 127]. Хотя и здесь его выражение «Да, боги, не стыдно сказать» [2, с. 127], говорит о том, что он считал суеверие признаком принадлежности к дикому народу и толпе, легко впитывавшим религиозные слухи [2, с. 105, 133, 144]. Вероятно, он был знаком с интеллектуалами атеистами своего времени. Из 17 его упоминаний о богах, их наивысшая «активность» приходится на VIII-III века до н.э., где они упоминаются 13 раз, в то время как на период 88-44 гг. до н.э. фортуна упоминается 20 раз [4, с. 277]. Отсюда можно сказать, что Флор был очень близок к эпикурейским взглядам, признающим существование богов, которые не вмешиваются в жизнь людей, но по Флору, вмешивающихся в жизнь государств.

Свою оценку политическим режимам римской истории Флор дает на первых страницах своей работы. По факту свержения царского строя в 509 году до н.э. он пишет: «Свободный отныне римский народ поднял оружие против внешних врагов сначала за свободу, потом за границы, затем за союзников, наконец, за славу и империю, так как соседи беспрестанно совершали нападения отовсюду…. и до тех пор шел он на отдельные народы, пока, прибирая к рукам соседей, не покорил всю Италию.» [2, с. 106; 4, с. 276]. При этом под империей он понимает принципат Августа «поскольку он основал империю» [2, с. 190].  То есть сначала необходимо было сражаться за свободу в виде республиканского устройства государства. В рамках республики нужно было увеличить территорию и получить союзников. Завоевание вне италийских народов необходимо было уже для блеска империи и является почетным и прекрасным по Флору [2, с. 154]. Отсюда видно, что автор относится к сменяющим друг друга режимам, как к необходимой смене формации для получения славы и создания огромной империи. Именно это и является конечной целью существования государства по Флору [4, с. 275; 3, с. 1545].  В этой связи нужно отдать должное исследователю Флора Немировскому А.И., обозначившему, что развитие Римской империи, созданной с помощью вооруженной силы, могло нор­мально функционировать лишь при условии постоянной агрессии, что характерно для всех империй [4, с. 284].

Однако замечание о предпочтении существования государства в границах Италии косвенно говорит о привязанности автора к республиканским устоям, так как именно в этих границах Рим являл собой демократию. Размышляя, Флор говорит: «И я не знаю, было бы ли лучше для римского народа ограничиться Сицилией или Африкой или даже, не тронув их, господствовать в одной Италии, чем, поднявшись до такого величия, губить себя своими же силами» в гражданских войнах [2, с. 154; 4, с. 279].  Также и союзническую войну он обозначает как: «Хотя мы и назы­ва­ем эту вой­ну Союз­ни­че­ской, чтобы смяг­чить нена­висть, но, если ска­зать прав­ду, это была граж­дан­ская вой­на» [2, с. 159]. На его взгляд устранение угрозы со стороны Карфагена и завоевания в Малой Азии привели к избытку счастья, сокровищ и богатства. Именно они «и повлекли ко дну государство, запутавшееся в тине своих пороков». Стремлением к доминированию и богатству Флор объясняет страсть к занятию магистратур Помпея и Цезаря, которая привела к «погибели государство» [2, с. 154]. При этом автор считает, что «важнее удержать провинцию, чем завоевать» [2, с. 136]. А также «труднее удержать провинцию, чем завоевать: добытое силой удерживается законностью» [2, с. 186]. Данные пассажи особенно актуальны для времен Адриана, при котором пришлось отказаться от части парфянских завоеваний Траяна. Отсюда можно сделать вывод, что Флор считает губительным выход за пределы Италии в первую очередь для республики, и возможно, к пока  еще существующей империи. В этой связи можно рассмотреть, какой режим вызывает наибольшие симпатии автора.

У Флора встречаются двойственные оценки принципата, и однозначная оценка республики. Во вступлении к своей работе автор называет принципат старостью империи, которая лишь во времена Траяна возвращалась к юности, подчеркивая, таким образом, свое негативное отношение к современному ему строю и отказа Адриана от внешней агрессивной политике [2, с. 101]. Однако далее, рассказывая перипетии первой пунической войны, Флор обозначает победу римского флота над карфагенянами  и  его гибель от шторма, как великое бедствие, которое, тем не менее, возвеличило достоинство народа принцепса [2, с. 121]. Здесь характерно присвоение победы римлян республиканского периода народу принцепса. При этом внешние войны обозначаются им как справедливые [2, с. 154].

Оценки республики у Флора обозначены положительно. Сообщая о свержении Тарквиния Гордого, историк повествует, что «даже невыносимое владычество последнего [царя] принесло пользу, и немалую. Ведь именно из-за него народ измученный беззакониями, загорелся страстью к свободе» [2, с. 105]. Далее римский народ изображается как бы вдохновленный богами на восстановление свободы и целомудрия отстраняет царя, и передает спасителям своей свободы полноту власти. Приставка как бы, говорит о патетическом настрое автора, скептически относящегося к сверхъестественным причинам установления республики, но не развивающим свою реальную точку зрения вероятно из-за опасения перед современной ему властью. Однако трижды использованное слово свобода в двух предложениях говорит о симпатии Флора к установлению республики. В этом отношении можно согласиться с советским исследователем Соболевским С.И., считающим, что об императорском периоде Рима Флор не говорит, потому, что героем его истории является римский народ, а при императорах эта роль народа кончается [5, с. 350]. И время республики является для него идеалом [5, с. 351], однако республика идеал лишь в теории [5, с. 352].

После Карфагена и богатства ответственность за гражданские войны автор возлагает на институт народных трибунов, которые стремились усилить свою власть с помощью выгодных для плебеев и всадников законов. Флор замечает, что это имело лишь видимость стремления к равенству, равной свободы, и привело к краху «несчастную республику», которая поплатилась гибелью [2, с. 156], что произошло после действий Помпея и Цезаря [2, с. 154]. Тиберий Гракх из-за страха выдачи его нумантинцам решился снискать народное расположение невыгодной сенату аграрной реформой, за что и был убит. Здесь Флор демонстрируют свое знание закона 509 года до н.э. позволяющего убивать без суда человека, стремящегося к царской власти, сообщая о возможном требовании себе царской власти Тиберием. Любопытно, что историк осуждает второй подряд трибунат Гая Гракха. А также напрямую называет тиранией факт трехкратного избрания трибуном Сатурнина, сообщая о положительном отношении трибуна к именованию его царем своим окружением [2, с. 157-158].

Виновным за начало войны между Марием и Сулой Флор считает Мария, который пошел на конфликт из-за жажды почестей и также в прошлом был трибуном [2, с. 163]. Также Цезарь, Красс и Помпей одержимы жаждой власти [2, с. 168]. Симптоматично обозначены триумфы Цезаря, где вслед за их перечислением, автором дается эмоциональная оценка:  «Не увидели ни Фарсала, ни Тапса, ни Мунды. Насколько более значительным было то, чего не отметил триумф!» [2, с. 175]. Таким образом, Флор определенно подчеркивает свои симпатии к республике. Символично обозначены автором почести сената и народа Цезарю, включая царскую диадему поднесенную Антонием. Они представлены как священная повязка для жертвенного животного, предназначенного к закланию, так как сама возможность получать благодеяния была невыносимо тяжела для свободных людей. Для Флора Цезарь является первым принцепсом, и он дает ему характерную эпитафию «так тот, кто залил мир кровью сограждан, в конце концов, наполнил курию своей собственной кровью» [2, с. 176].

Флор к сожалению не замечает общей бесповоротной тенденции к централизации и сакрализации власти в поздней республике и считает, что римский народ возвратился бы к прежнему состоянию свободы, не будь у Помпея детей, у Цезаря наследника и не пожалел бы Брут Антония, который «выродился в царя» [2, с. 176]. Это видно и из его оценки Брута и Кассия, которые «изгна­ли Цеза­ря с цар­ско­го тро­на, как Тарк­ви­ния, но этим клят­во­пре­с­туп­ле­ни­ем они погу­би­ли сво­бо­ду, кото­рую более все­го хоте­ли вос­с­та­но­вить» [2, с. 178].  По этим причинам «для римского народа не было иного выхода, как искать спасения в рабстве» [2, с. 176]. События после убийства Цезаря уже освещаются с позиции официальной оценки данной Августом [4, с. 282-283]. И здесь он сообщает, что нужно еще радоваться, что при таком разладе империи высшая власть перешла к Октавиану, так как «она, несомненно, никогда бы не пришла к единству и согласию, если бы не воспользовалась помощью одного защитника, соединившего в себе душу и ум» и Римская империя стала как никогда пользоваться международным признанием и авторитетом  [2, с. 176, 189]. Далее Флор, оправдывая, сообщает о страхе смерти Августа, перед объединенными армиями Антония и Лепида, которому пришлось примкнуть к «сообществу кровавого заговора». При этом мотив Октавиану дается наиболее благородный. Если Лепидом двигала жажда наживы, а Антонием жажда мести за себя, то Октавианом боги, в виде манов, за убийство Цезаря. Возвеличивание Октавиана наблюдается и в оценке убийства Цицерона, где он сообщает, что: «Это пре­с­туп­ле­ние таб­лиц Анто­ния и Лепи­да. Окта­виан доволь­с­тво­вал­ся убий­ца­ми отца: если бы убий­с­тво Цеза­ря оста­лось нео­то­мщен­ным, счи­та­лось бы спра­вед­ли­вым убий­с­тво его само­го» [2, с. 178].

В заключении можно сказать, что несмотря на изложение своих взглядов, после почти двухсотлетнего существования принципата, Флор сохраняет яркие симпатии к республике и демократическим формам правления. У него уживаются две осознаваемые им противоположности. Автор выражает сомнения о необходимости в прошлом расширения границ республики за пределы Италии, опасаясь в первую очередь за существование империи и уже отсюда выводит выгоду республиканской форме правления, существовавшую в рамках апеннинского полуострова. Также независимо от  соображений выгоды, республиканские свободы и равенство вызывают открытые симпатии автора. Однако он отдает себе отчет, что огромные территории республика уже не могла контролировать, при существовавших тогда политических механизмах, и режим принципата был необходим для функционирования и сохранения государства. Тем не менее, Флор приветствует блеск, почет и славу империи, считая это прекрасным. Несмотря на ее недостатки, он видит в ней конечную цель существования государства. Вероятно, он объясняет это желанием богов и предопределенностью астрологических «законов» [4, с. 288]. В этом же ключе автор рассматривает и свое отношение к гражданским войнам. Из-за богатств, пришедших в республику от завоеванных вне италийских провинций и желания доминирования, лидеры плебеев посеяли семена раздора, приведшие к установлению единоличного правления. Он является самым ярким представителем позднеантичных историков поддерживающих идеи республики и одним из лучших интеллектуалов своего времени, наравне с Лукианом Самосатским, Плутархом и другими. Флор глубоко привержен демократическим ценностям и с сожалением относится к невозможности применимости их к условиям империи и принципата.

Библиографический список:

1. Ковалев С.И. История Рима. СПб.: Полигон, 2002. 864 c.
2. Малые римские историки. Веллей Патеркул. Анней Флор. Луций Ампелий. М.: Ладомир, 1996. 388 с.
3. Михаэль Фон Альбрехт. История римской литературы в 3-х томах. — Т. 3. М.: Греко-латинский кабинет, 2005. 2001 с.
4. Немировский А.И. Луций Анней Флор // Малые римские историки. Веллей Патеркул. Анней Флор. Луций Ампелий. М.: Ладомир, 1996. С. 267-301.
5. Соболевский С.И. Историческая литература II-III вв. // История римской литературы. – Т. 2. М.: АН СССР, 1962. С. 330-356.




Рецензии:

21.08.2017, 18:11 Ульянова Юлия Семеновна
Рецензия: Ульянова Юлия Семеновна. Серия работ Ганжурова А.И. показывает, что автор глубоко изучил исследуемый исторический период, свободно владеет материалом, квалифицированно проводит исторические параллели. В статье много интересных сведений, которые хотя и затруднительны для восприятия неподготовленным читателем, но, несомненно, интересны для профессионалов. Автор уделяет внимание религиозным воззрениям историка Флора, что дает еще более полное представление об общественном сознании того времени. Статья достойна публикации.

21.08.2017 20:20 Ответ на рецензию автора Ганжуров Алексей Иванович:
Благодарю.

22.08.2017, 7:53 Надькин Тимофей Дмитриевич
Рецензия: Полагаю, что можно рекомендовать к публикации данную статью.
22.08.2017 14:14 Ответ на рецензию автора Ганжуров Алексей Иванович:
Благодарю.



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий


 
 

Вверх