Статья опубликована в №55 (март) 2018
Разделы: Политология
Размещена 24.03.2018. Последняя правка: 23.03.2018.
Просмотров - 1639

Российско - китайские отношения в контексте сравнения моделей евразийской интеграции Российской Федерации и Китайской Народной Республики

Никулин Егор Романович

Не имеется

Московский педагогический государственный университет

Студент-бакалавр

Научный руководитель: Бродовская Елена Викторовна, доктор политических наук, профессор, заведующая кафедрой политических исследований МПГУ

УДК 327.7

После развала Советского Союза мы стали свидетелями активного расширения, согласно терминологии Страуса, униполя [1]. ЕС и НАТО, являясь основными структурами интеграции северо - атлантического сообщества непрерывно на протяжении нескольких десятилетий активно включают в себя страны бывшего социалистического лагеря и бывшие республики Советского Союза. Данная тенденция, с нашей точки зрения, не может не быть замеченной ведущими игроками на политической сцене (Россией и Китаем), которые предлагают мировому сообществу альтернативные западному проекты.
Стоит отметить, что именно контроль над Евразией дает тому или иному государству первенство в мировом политическом процессе[2]. Поэтому данные проекты носят ярко выраженный евразийский характер. Целью данной работы является рассмотрение возможностей для сопряжения российского и китайского интеграционных проектов. Для этого будет проведен SWOT-анализ каждого из проектов, после чего рассмотрены перспективы сотрудничества, а также точки столкновения исследуемых нами интеграций.

Китайский интеграционный проект.

С появлением Китай на мировой политической арене в качестве одного из ведущих игроков появился новый центр евразийской интеграции. Была разработана определенная концепция интеграции, получившая название “Один пояс и один путь”.  Подчеркнем, что сама по себе идея создания подобного рода не является новой для политической элиты КНР. Однако только сейчас китайское руководство заявило о реализации евразийского интеграционного проекта на официальном уровне[3]. Стоит отметить несколько причин подобного рода интеграции. Во - первых, кризис перепроизводства в КНР в ряде отраслей: металлургия, строительство, инфраструктура и др. Соответственно нужны новые доступные рынки сбыта в лице стран Центральной Азии[4]. Кроме того, Китаю нужно решать проблему диспропорционного развития регионов[5]. Например, отдаленные от выхода к морским портам провинции Китая (Нинся - Хуэйский и Синьцзян - Уйгурский округа КНР) имеют в сравнении с другими неразвитость экономики. Теснейшая интеграция со странами Средней Азии позволит данным регионам развивать свою торгово – коммуникационную инфраструктуру и получить выход к рынкам. Во - вторых, Китай, став мощнейшим экономическим игроком на всем евразийском пространстве, стал ощущать себя геополитическим центром силы, способным на роль центра в евразийской интеграции на всем континенте и в мире целом. На более интенсивное раскручивание собственного интеграционного проекта Китай подталкивает факт наличия альтернативных проектов у России (ЕАЭС) и у Турции (турки имеют большие амбиции и кровные интересы, а также колоссальное влияние в странах тюркской дуги). Данные процессы подталкивают Китай к “пересмотру” миропорядка в первую очередь на евразийском пространстве[6]. Все эти причины заставили Китай  создать сначала проект Шелкового пути, а затем и  концепцию интеграции “Один пояс и один путь”.
Начальный этап реализации данного проекта предусмотрен в рамках плана тринадцатой пятилетки (2015-2020). Однако на сегодняшний день конкретного проекта интеграции нет, имеет место быть ряд нерешенных вопросов. Например, отсутствуют четкие географические границы будущего интеграционного сообщества, окончательный список партнеров не сформулирован. Более того, на данный момент не известно, проект будет носить чисто евразийский характер или выйдет за границы Евразии и станет трансконтинентальным. (Сам председатель КПК Си Цзиньпин не раз упоминал в контексте проекта “Один пояс и один путь” Африку). Вообще данный проект интерпретируют по - разному. Одни его рассматривают как внешнеполитическую и внешнеэкономическую стратегию КНР на среднесрочную перспективу, другие - в качестве проекта интеграции в первую очередь в среднеазиатском регионе под императивом КНР. Но содержательная часть проекта ясна. Она включает в себя две составляющие: сухопутный экономический пояс (ЭПШП), а также «морской шелковый путь XXI века». ЭПШП предполагает создание трех основных торговых коридоров: северный (КНР-Центральная Азия-Россия); центральный (Китай - Средняя и Западная Азия) и южного (Китай - страны Юго - Восточной Азии). Катализатором прогрессивного толчка для развития данных путей является строительство логистической и торгово - транспортной инфраструктуры с привлечением большого числа инвесторов из Поднебесной[7]. Стоит отметить, что подобная ситуация вызывает острую конкуренцию среди будущих стран партнеров. Например, поддержка ЕС программы ТРАСЕКА (торговая магистраль должна идти, согласно данной программе, через Закавказье, Турцию в Европу в обход российской территории) есть яркое доказательство активнейшей борьбы за китайские капиталы. Китай находится на пути вполне реализуемой альтернативы российским и турецкому проекту евразийской интеграции. Стоит также отметить весьма широкую базу площадок для реализации данного проекта (ШОС, АТЕС, АСЕАН+ КНР и многие другие)[8].
Несмотря на это, воплощение в жизни проекта интеграции “Один пояс и один путь” сталкивается с некоторыми проблемами. Во – первых, Евразия - континент огромного числа конфессий и религий, зачастую находящихся в жестком противостоянии друг с другом. На сегодняшний день у Китая нет четкого плана по устранению и стабилизации тех регионов, через которые будут проходить основные торговые артерии ЭПШП (в первую очередь имеем в виду центральный торговый коридор). Во - вторых, ряд стран тихоокеанского региона (Япония, Сингапур, Вьетнам) боится усиления Китая и установления им контроля над ключевыми точками морских торговых маршрутов, что, безусловно, подорвет экономическую и политическую состоятельность данных государств. В – третьих, согласно планам реализации проекта “Один пояс и один путь” полностью он подойдет к фазе завершения только к 2049 году[9]. За тот период времени геополитическая обстановка в мире может измениться кардинальным образом, а китайская экономика - “перегреться и выйти из строя”. Не стоит забывать и о том, что Китая, обладая экономической мощью не обзавелся нужным уровнем для реализации подобного проекта авторитетом на евразийском пространстве и необходимым политическим потенциалом.
Таким образом, проект “Один пояс и один путь” имеет ряд сложностей в реализации, а также требует теоретической своей доработки.  Как отмечает посол РФ в КНР Данилов: “ЭПШП — это пока лишь инициатива, которая ещё будет прорабатываться и обрастать конкретными специфическими видами совместной деятельности, проектами”[10]. Однако беря во внимание ту политическую волю, с которой осуществляются все проекты Поднебесной в последние несколько десятков лет, можно с уверенностью сказать, что в краткосрочной и среднесрочной перспективах данный проект будет только развиваться и решит часть проблем, связанных с его реализацией.

Современный российский проект.

Идея евразийства не одно столетие вынашивается российской политической элитой. Подчеркнем, что у России был опыт успешной евразийской интеграции в лице ее исторических предшественников: Российской империи и Советского Союза. Несмотря на то, что эти проекты не долговременны, они по праву могут считаться успешными. С развалом СССР интеграционные процессы в данном регионе замедлились и даже появились регрессионные тенденции, кульминационной точкой которых стала Беловежская пуща. Точнее процесс дезинтеграции начался несколько раньше 1991 года. В 80х годах усилились центробежные тенденции (Прибалтийские республики, Украина, конфликты на этнической и религиозной почве). Таким образом открылся путь для нового проекта интеграции в современных условиях и отвечающего вызовам глобализирующегося мира.

Идею евразийского современного проекта высказал в 1994 году Нурсултан Абишевич Назарбаев[11]. Он должен был основываться в первую очередь на проведение совместной экономической и оборонной политике. Однако сразу после развала Советского Союза данное предложение не нашло отклика в других государствах, так как была опасность реализации Россией с помощью ЕАЭС своих имперских амбиций. Постсоветское пространство созрело для новых интеграционных процессов только к началу десятых годов. В 2011 году Владимир Владимирович Путин сформулировал основные принципы работы нового интегративного пространства[12]. Первый из них – это принцип глобальности. Согласно ему нового евразийское объединение – «мостик» между Европой и Тихоокеанским регионам. Второй принцип – «единство в многообразии» - предусматривает открытость нового пространства для всех государств, желающих сотрудничать. Третий – принцип интенсивного взаимоотношения ЕАЭС с соседями (в первую очередь с Китаем и ЕС). И, наконец, принцип «открытого регионализма», который подразумевает под ЕАЭС центр интеграции для уже существующих структур, таких как, например, Единое экономическое пространство или Таможенный союз. Стоит отметить, что в концепции внешней политике России 2013 особое место уделяется евразийской интеграции, в первую очередь ближайшим соседям и союзникам РФ – Казахстану и Белоруссии.
Однако ЕАЭС в процессе своего развития сталкивается с несколькими проблемами. Во - первых, экономика Российской Федерации на сегодняшний момент недостаточно сильна, чтобы служить центром нового крупного (более широкого, нежели в рамках ЕАЭС) евразийского проекта. Кроме того, Россия теряет свое влияние на те государства, которые практически на протяжении все истории были частью Российской империи и Советского Союза. Доказательством тому может служить факт выдавливания русского языка из Средней Азии и из Восточной Европы. Не стоит забывать и такой фактор общей идентичности, как память о Великой Отечественной войне, с которой на сегодняшний с помощью активной пропаганды ведется информационная война. Все эти действия нацелены на ослабление позиций Российской Федерации в жизненно важных для нее регионах постсоветского пространства. Чтобы как - то переломить данной тренд, Россия и осуществляет свой евразийский проект с целью становления в качестве полиса сила на мировой арене[13].
 ЕАЭС свое существование отсчитывает с первого января 2015 года. На данные момент остается не решенным вопрос разграничения компетенций. Отмечается экономический дисбаланс в ЕАЭС, что угрожает его участникам доминированием со стороны РФ не только в союзе, но и при углубленной интеграции во внутренней и во внешней политике данных государств, что отталкивает страны постсоветского пространства от интенсивных интеграционных процессов[14],[15]. Однако с нашей точки зрения ,это нормальная ситуация для подобного рода процессов (например, США – в НАФТА, Германия -  в ЕС).
Стоит отметить, что речь не идет о воссоздании советской дотационной периферийно – централизованной модели. Ярчайшими доказательствами данного тезиса служат Казахстан и  Республика Беларусь. Первый, будучи страной – участницей ЕАЭС, не стремиться к замкнутости на один центр. Он также заинтересован в сохранении взаимовыгодных отношений с Китаем. Относительно Белоруссии достаточно вспомнить частые демарши Минска с целью уколоть Россию. ЕАЭС, если он весьма успешно реализуется, в глобальной перспективе может рассчитывать на углубленное партнерство не только с ближайшими соседями, но и со странами на географической периферии Евразии и даже за пределами евразийского континента. О своем желании сотрудничества с ЕАЭС заявили 35 стран, среди которых Индия, Сирия и многие другие. Напомним, что с Вьетнамом уже действует свободная зона торговли, а также подписан ряд меморандумов с несколькими государствами Латинской Америки.

Сопряжение российского и китайского проектов евразийской интеграции.

Наличие двух проектов, безусловно, порождает определенную конкуренцию.

Часть российской политической элиты весьма настороженно относится к проект «Один пояс и один путь» и, на наш взгляд, небезосновательно. Китай может выдавить Россию не только со Средней Азии, но и лишить ее позиций на постсоветском пространстве (все – таки нельзя исключать в долгосрочной перспективе подобный вариант развития событий)[16]. Однако китайская сторона неоднократно всячески уверяла российские правящие круги в  том, что им не стоит опасаться за свои геополитические интересы в данном регионе. Более того, были предложены форматы взаимодействия между ЭПШП и ЕАЭС.  8 мая 2015 года Москва и Пекин официально договорились о стыковке своих евразийских интеграционных проектов. На саммите ШОС, который проходил в Уфе, были заложены основы сотрудничества, меняющего геополитическую ситуацию на евразийском континенте.
Однако практическая реализация договора о сотрудничестве ЕАЭС и ЭПШП упирается в ряд весьма серьезных проблем. Первая из них – это особенности двухсторонней китайской торговли, которая сводится к схеме «ресурсы в обмен на промышленную продукцию». Подобный расклад не устраивает страны ЕАЭС, которые рассчитывали на рынки сбыта для своей продукции. Более того, создание свободной зоны торговли ЕАЭС+ЭПШП приведет к одностороннему экономическому усилению Китая и стимулированию его промышленности[17].
Еще одной проблемой служит экономический дисбаланс между центрами евразийской интеграции. Российская экономическая модель уступает модели китайского развития экономики. Таким образом, возникает вопрос: «Готова ли Россия быть в объединении вышеуказанного формата в качестве младшего брата и на вечно догоняющих позициях?».
Кроме того, несмотря на нормативную базу ЕАЭС, у него отсутствует четкий план реализации, а также для ЕАЭС характерна слабо развитая институциональная основа. России срочно нужно решать подобного рода проблемы, чтобы «не раствориться» в китайском проекте.

Однако без России, несмотря на все вышеуказанные проблемы, построить евразийскую платформу от Лиссабона до Владивостока не возможна. В первую очередь, Россия страна с колоссальными запасами полезных ископаемых. От наших поставок углеводородов зависит и Запад и Восток, что, безусловно подталкивает державы к взаимовыгодному сотрудничеству[18].

Если вести речь о создании инфраструктуры данного формата, то стоит отметить особую роль России в этом процессе. РФ, занимаю около 30 % территории Евразии может остаться единственным коридором между Востоком и Западом, так как Ближний Восток на сегодняшний момент представляет из себя нестабильную зону и скорее всего еще долго будет таковой являться. Кроме того, на данный момент, Россия обладает развитой транспортно – коммуникационной сетью во всех сегментах: Морские порты, железнодорожный транспорт, развитая сеть воздушных магистралей.

Более того, Китай заинтересован в России как в одном из центров большой евразийской интеграции, так как Россия имеет опыт строительства подобного рода проектов. Кроме этого, Россия представляет собой особую цивилизацию, сочетающую в себе черты как Востока, так и Запада, поэтому российскому проекту проще интегрировать не только страны Азии, но и государства Европы.
При существенном сближении и переплетении китайского и российского проектов существует возможность формирования «большой Европы от Лиссабона до Владивостока» (ЭПШП+ЕАЭС+ЕС). Такая конфигурация для России весьма невыгодна, ибо она рискует быть задавленной двумя экономическими гигантами. Следовательно, доктрине развития России следует сводиться к формуле: сначала развитие внутри, потом развитие во вне.

Таким образом, сопряжение ЕАЭС и ЭПШП имеет некоторые сложности. Однако интересы одних в привлечении инвестиции, а других в стабильной транзитной зоне и энергетических ресурсах подталкивают эти два проекта к более тесному сотрудничеству.

1. Страус А.Л. Униполярность. Концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России. 1995. [Электронный ресурс] URL: http://www.polisportal.ru/files/File/puvlication/Starie_publikacii_Polisa/S/1997-2-5-Straus_Unipolarnost.pdf (дата обращения: 26.12.2017)
2. Макиндер Х. Дж. Круглый мир и достижение мира // Космополис №16, 2007
3. Ван Шучунь, Вань Цинсун. Проекты "Экономический пояс Шёлкового пути" и ЕАЭС: конкуренты или партнеры? // Обозреватель. 10/2014. С. 58–59.
4. Габуев А. С Китаем по пути // Коммерсант. 5 ноября, 2015. URL: http:// www.kommersant.ru/doc/2845523 (дата обращения:23.12.2017).
5. Сыроежкин К. Геополитические проекты в Центральной Азии и роль Казахстана // CABAR — Central Asian Bureau for Analitical Reporting. 30 марта, 2016. URL: http://cabar.asia/ru/konstantin-syroezhkin-geopoliticheskie-proekty-v-tsentralnoj-azii-irol-kazahstana/ (дата обращения: 26.12.2017).
6. Фу Ин рассказала о проблеме миропорядка на Мюнхенской конференции по без- опасности // Агентство Синьхуа. 14 февраля, 2016. URL: http://russian.news.cn/2016- 02/14/c_135096840.htm (дата обращения: 26.12.2017)
7. В Евразии активно продвигается строительство экономического пояса Шёлкового пути // Агентство Синьхуа. 18 февраля, 2016.
8. Кулинцев Ю. “Один пояс — один путь”: инициатива с китайской спецификой // РСМД, 22 мая 2015. URL:http://russiancouncil.ru/blogs/riacexperts/31461/ (дата обращения: 26.12.2107)
9. Чэн Хунцзэ. "Экономический пояс Шёлкового пути" и "Морской Шёлковый путь XXI века" с точки зрения экспертов КНР. URL: http://oaji.net/articles/2015/245- 1439538260.pdf. 2015. (дата обращения: 26.12.2017).
10. Кириллов А., Селищев А. Посол РФ в КНР: сотрудничество России и Китая ста- ло более системным // ТАСС. 8 февраля, 2016. URL: http://tass.ru/politika/2647816 (дата обращения: 26.12.2017).
11. Назарбаев Н. Речь Перспективы евразийской интеграции. Астана, 2004 г.
12. Путин В. В. Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня // «Известия», 03.10.2011 г.
13. Грызлов Б. В. Будущее за нами // Независимая газета, 15.11.2011 г.
14. Казахстан против создания Евразийского парламента. Астана ТВ, 18 сентября 2013 года
15. Лукашенко: Единой валюты и «наднациональных надстроек» в Евразийском экономическом союзе не будет, восстановление СССР — нежелательно и неразумно
16. Изимов Р. Меняющаяся стратегия Китая в Центрально-Азиатском регионе (на примере китайской инициативы ЭПШП) // Центральная Азия и Кавказ. Том 19, Выпуск 1, 2016. С. 57–58.
17. Сыроежкин К. Геополитические проекты в Центральной Азии и роль Казахстана // CABAR — Central Asian Bureau for Analitical Reporting. 30 марта, 2016.
URL: http://cabar.asia/ru/konstantin-syroezhkin-geopoliticheskie-proekty-v-tsentralnojazii-i-rol-kazahstana/
(дата обращения: 26.12.2017).
18. Кокарев К.А. О российско-китайском сотрудничестве в реализации транс-континентальных проектов // Сайт РИСИ. 5 февраля, 2016. URL: http://riss.ru/analitycs/26249 / (дата обращения: 26.12.2017).

Рецензии:

24.03.2018, 18:48 Адибекян Оганес Александрович
Рецензия: Адибекян Оганес Александрович. Ценность статьи Никулина Е.Р. в важности для России, удостоиться поддержки как можно большей численности стран мира в противовес настрою США, обеспечивать себе мировое господство любыми средствами. Если России сближение со всеми бывшими советскими республиками дается трудновато, сильно подвела Украина, нет настроя в республиках Прибалтийских, то с Китаем легче. Статья рекомендуется к публикации. Но есть такое замечание. При учете трансформационного отхода России от социалистической системы ничего не сказано об экономической, политической системе Китая. Раз там такого перехода не сделали, это в пользу или во вред?



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий