Статья опубликована в №76 (декабрь) 2019
Разделы: Юриспруденция
Размещена 16.12.2019.
Просмотров - 843

Вопросы квалификации деяния при эксцессе необходимой обороны

Борисов Илья Владимирович

магистрант заочного отделения

ГАОУ ВО ЛО «Ленинградский государственный университет им. А.С. Пушкина

оперуполномоченный уголовного розыска

УДК 343.3/.7

В соответствии со сформулированными уголовным законодательством нормами, регламентирующими уголовную ответственность при превышении пределов необходимой обороны, в случае если эксцесс повлек причинение тяжкого вреда здоровью посягающего, то деяние обороняющегося квалифицируется в соответствии со ст. 114 УК РФ. В случае причинения смерти при эксцессе обороны, деяния квалифицируются по ст. 108 УК РФ.  [2]

Уголовная ответственность, предусмотренная в ст. 108 и 114 УК РФ, предполагает исключительно умышленную форму вины, образующую субъективную сторону преступления, совершенного при превышении пределов необходимой обороны. Умысел, как форма вины, может быть прямым или косвенным.

В соответствии со ст. 25 УК РФ, применительно к деяниям в состоянии эксцесса необходимой обороны, косвенный умысел, направленный на причинение вреда, имеет место, если обороняющийся осознает и предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния, но не желает их наступления либо относится к этому безразлично. При прямом умысле лицо не только осознает и предвидит возможность наступления негативных последствий, но и допускает и желает их наступления. 

Действительно, вред, который обороняющийся причиняет, не является целью необходимой обороны, желанием обороняющегося, т.к. его основной мотивацией выступает защита себя, других лиц, общества от общественно опасного деяния.

Однако в состоянии необходимой обороны обороняющийся своими действиями может причинить любой вред, не желая этого, в связи с чем, ряд авторов, полагает, что эксцесс обороны возможен исключительно при косвенном умысле (Э.В. Кабурнеев, В.Н. Ткаченко и др.), аргументируя это тем, что вред, который обороняющийся причиняет посягающему, не является для него целью необходимой обороны, он вынужденный, а внутреннее состояние человека в момент нападения не позволяет ему, так сказать, рассчитать силу.

Так за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при эксцессе необходимой обороны был осужден В., который, решив, что его преследуют с целью применить насилие, хотел произвести предупредительный выстрел в воздух, но оступился и случайно выстрелил в толпу, причинив тяжкий вред Ц. – одному из людей, бегущих в его сторону. Очевидно, что никакого желания причинить тяжкий вред здоровью Ц. у В. не было, следовательно, в его действиях усматривается косвенный умысел на причинение вреда при эксцессе необходимой обороны.[7]

Некоторые ученые, например, Н.Г. Вольдимарова, И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселов, высказываются за возможность существования и прямого, и косвенного умысла при эксцессе необходимой обороны, ссылаясь на то, что обороняющийся осознает возможность пресечения посягательства путем причинения вреда посягающему и положительно оценивает свои действия. Однако при наличии желания причинить тяжкий вред здоровью либо убить посягающего, обороняющийся действительно его причиняет либо убивает. Только в таком случае можно говорить о наличии прямого умысла.

Так была осуждена К. за убийство при эксцессе необходимой обороны. Во время ссоры в квартире, находясь в состоянии алкогольного опьянения, К.А. толкнул К. на пол и стал ее избивать. Нащупав нож, К. стала хаотично махать им перед К.А. и в какой-то момент почувствовала, как нож вонзился в грудь К.А., в результате чего К.А. впоследствии скончался в больнице. Прямого умысла убить К.А. у К. опять же не было, а свои действия она не оценивала положительно, т.к., в том числе, она полностью признала свою вину и раскаялась в содеянном. [8]

В подобных случаях следует согласиться с мнением К.С. Павлова и И.Г. Гусейнова, что в принципе «…любое действие обороняющегося в состоянии необходимой обороны совершается с косвенным умыслом, т.к. может привести к причинению тяжкого вреда или к смерти…» без наличия на то желания обороняющегося. Ввиду этого действия, совершенные с косвенным умыслом, всегда должны рассматриваться в рамках норм о необходимой обороне. [6]

При прямом умысле при причинении вреда обороняющийся также осознает общественную опасность своих действий, также предвидит их опасные последствия, но желает наступления этих последствий и реально их допускает. Как верно отметил Д.А. Даровских, «…содержание воли виновного проявляется в сознательном допущении преступных последствий, что есть признак косвенного умысла»,  т.е. вредные последствия могут наступить либо не наступить, а при прямом умысле они неизбежны. [4]

Таким образом, отсутствие желания причинить тяжкий вред или убить посягающего, а также их недопущение, как мотив защиты от посягательства, исключают и прямой умысел действий при эксцессе необходимой обороны, но анализ судебной практики показал, что существуют случаи, которые противоречат сделанному выводу.

Так по ч. 1 ст. 108 УК РФ был признан виновным К. Между К. и В. возникла борьба, в результате которой К. завладел оружием. Когда В. в лежачем положении, взял с пола нож и начал подниматься, К. произвел прицельный выстрел из оружия ему в голову, отчего В. скончался на месте. Представляется, что пресечь посягательство со стороны В. можно было иным способом, менее радикальным. Совершив именно прицельный выстрел в голову В., К. практически не оставил ему шансов выжить, а, следовательно, К. причинил смерть В. с прямым умыслом. Ввиду этого представляется, что квалифицировать деяние К. стоит в соответствии со ст. 105 УК РФ с применением в качестве смягчающего обстоятельства, указанного в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ, т.к. первоначально именно В. взял обрез и первым стал угрожать К. [9]

Сложившаяся негативная обстановка, аморальное поведение посягающего, несомненно, являются важными провоцирующими факторами, которые обязательно должны учитываться судом при решении о назначении наказания, однако лишь в качестве смягчающих вину обстоятельств. С данным мнением согласны многие ученые, например, Е.В. Серегина, Л.Н. Смирнова, Т.Т. Алиев и др.

Переломным моментом в развитии отечественной судебной практики в данном направлении можно назвать решение суда по нашумевшему делу Г. Каторовой, которую на протяжении нескольких лет избивал муж К. В марте 2017 года К. находился в состоянии алкогольного опьянения, из-за чего произошла словесная перепалка. Затем К. вновь накинулся на Каторову и стал ее избивать. После того как он попытался ее задушить веревкой от крестика, Каторова нащупала нож и нанесла ножевое ранение К. После того, как раненый К. отпустил Каторову, она нанесла ему еще десять ножевых ранений, в результате чего К. скончался. Разбирательство длилось два года и в мае 2018 года Приморским краевым судом Каторова была полностью оправдана. [3]

Представляется, что в данном случае следует говорить о превышении пределов необходимой обороны, т.е. квалифицировать деяние Каторовой по ст. 114 УК РФ. Так, с одной стороны, Конституция РФ не допускает применения ни к одному человеку насилия, равно как и иного жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения либо наказания (ч. 2 ст. 21 Конституции РФ) и гарантирует право на самооборону. [1]  Однако, с другой стороны, применительно к данному случаю, нанесение 11 ножевых ранений посягающему лицу свидетельствует либо о состоянии аффекта, либо о прямом умысле на причинение тяжкого вреда здоровью, первое было опровергнуто судебно-психиатрической экспертизой.

Другим резонансным решением является определение суда кассационной инстанции ВС РФ в отношении Шарикова. Суд первой инстанции осудил Шарикова по ч. 1 ст. 108 УК РФ. По материалам уголовного дела, между Шариковым, С. и К. в процессе распития спиртных напитков произошла ссора, перешедшая в драку. К. нанес Шарикову удар ножом в область бедра, а С. бил его кулаками в область головы. После того как Шарикову удалось перехватить нож, он стал им наносить С. и К. удары. Общее количество ножевых ранений в область грудной клетки, головы и шеи, от которых С. и К. скончались на месте происшествия, составило более 50, что позволило суду первой инстанции прийти к выводу о явном превышении пределов необходимой обороны. Однако ВС РФ решил, что Шариков действовал в рамках необходимой обороны. [5]

С данным решением ВС РФ сложно согласиться, т.к. столь большое количество ножевых ранений говорит, как и в предыдущем примере, о прямом умысле на причинение смерти С. и К., ввиду чего решение суда первой инстанции кажется вполне правомерным.

Таким образом, по результатам проведенного исследования следует, что одним из критериев, позволяющих констатировать превышение пределов необходимой обороны, законодатель в ч. 2 с. 37 УК РФ называет умышленный характер действий обороняющегося, но не указывает формы умысла, что, как показал анализ судебной практики приводит в некоторых случаях к принятию судами при определении правомерности необходимой обороны явно несправедливых решений.

С целью исправления сложившейся ситуации и в соответствии с полученными выводами, необходимо в ч. 2 ст. 37 УК РФ закрепить указание на косвенный умысел при причинении вреда посягающему, как одного из условий, свидетельствующих, что деяние совершено в рамках норм, регламентирующих необходимую оборону. В противном случае (при прямом умысле) причинение вреда посягающему не должно рассматриваться в соответствии с нормами ст. 37 УК РФ

С учетом вышесказанного, при определении пределов необходимой обороны изменения в ч. 2 ст. 37 УК РФ необходимо представить в следующем виде: «Защита от посягательства… является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть действий, направленных на причинение тяжкого вреда здоровью посягающего лица либо смерти, совершенных с прямым умыслом».

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 г. № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2009. – 26 января. – №4. – Ст. 445.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. ФЗ №63-ФЗ (ред. от 16 марта 2017) // Собрание законодательства РФ. – 1996. - №25. – Ст.2954.
3. Апелляционный суд оправдал женщину, убившую мужа из самообороны. Информационный интернет-портал: «Новая газета». [Электронный ресурс]. https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/06/17/76846-zhertva-nichego-ne-dolzhna
4. Даровских Д. А. Умысел в преступлениях при превышении пределов необходимой обороны // Молодой ученый. [Электронный ресурс]. Информационный интернет-портал «Молодой ученый». Режим доступа: https://moluch.ru/archive/12/998/
5. Определение суда кассационной инстанции ВС РФ от 5.08.2015 года по делу №51-УД15-4. [Электронный ресурс]. Информационно-правовой портал «ГАРАНТ». Режим доступа: http://base.garant.ru/71162764/
6. Павлов К.С. К вопросу о соответствии защиты, характеру и степени опасности посягательства / К.С. Павлов // International Journal Humanities and Natural Sceiesec . – Вып. 12. – 2017. – С. 295-298.
7. Приговор Головинского районного суда г. Москвы от 25.02.2015 года № 1-43/2011. [Электронный ресурс]. Информационно-правовой портал: «sud-praktika@mail.ru». Режим доступа: http://sud praktika.ru/precedent /61273. html
8. Приговор Ленинского районного суда г. Томска № 1-45/2017 от 21.03.2017 6. [Электронный ресурс]. Информационно-правовой портал «ГАРАНТ». Режим доступа: http://base.garant.ru/72285504/#ixzz65SBDQP8H
9. Приговор Свердловского районного суда города Иркутска по уголовному делу № 1-197-04 от 18.06.2013 . [Электронный ресурс]. Информационно-правовой портал: «sud-praktika@mail.ru». Режим доступа: http://www.sud-praktika.ru/precedent/457360.html

Рецензии:

16.12.2019, 22:58 Супонина Елена Александровна
Рецензия: РЕЦЕНЗИЯ на статью «Вопросы квалификации деяния при эксцессе необходимой обороны» кандидата юридических наук Борисова И.В. Предмет анализа: Предметом анализа являются проблемы, связанные с нормативными пробелами, имеющимися в действующем уголовном законодательстве в части, касающейся необходимой обороны. Актуальность темы: Актуальность данной статьи не вызывает сомнений, поскольку даже поверхностное изучение судебной практики свидетельствует об отсутствии единообразия в принятии судами решений по делам о превышении пределов необходимой обороны. Как следствие, деяния неверно квалифицируются, а наказания выносятся несправедливо. Предпринимаемые учеными и законодателями попытки унификации словосочетания «превышение пределов» применительно к необходимой обороне до сих пор не позволили в достаточной степени оптимизировать соответствующие нормы. Структура работы: Работа содержит в себе все необходимые части научной статьи, а именно аннотацию, ключевые слова, введение, цель исследования, результаты и их обсуждение. Краткое содержание: В исследовании последовательно изложены аргументы в пользу закрепления в части 2 статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации указания на вид умысла при причинении вреда посягающему, как одного из условий, свидетельствующих, что деяние совершено в рамках необходимой обороны. Центральное место в работе занимает анализ упомянутых условий и современное состояние института необходимой обороны. Выдвигаемые авторами идеи подтверждены примерами из судебной практики. Достоинства работы: К положительным аспектам можно отнести тот факт, что авторами строго соблюдаются формальные требования, предъявляемые к оформлению научной статьи. Широк спектр цитируемых источников, в котором содержатся как нормативно-правовые акты и научная периодика, так и конкретные решения судебных органов. Недостатки, недочеты: В процессе рецензирования не выявлено существенных недостатков, способных повлиять на решение об опубликовании статьи. Выводы: Представленная на рецензирование статья соответствует всем требованиям, предъявляемым к работам такого рода, и может быть рекомендована к публикации. Кандидат юридических наук, доцент, руководитель обособленного подразделения ООО «Национальная юридическая служба» Е.А. Супонина



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий