Статья опубликована в №131 (июль) 2024
Разделы: Регионоведение
Размещена 12.06.2024. Последняя правка: 14.06.2024.
Просмотров - 549

ВЛИЯНИЕ КИТАЙСКО-ИНДИЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ НА ЦЕЛОСТНОСТЬ ОРГАНИЗАЦИИ БРИКС

Кустина Александра Александровна

студент

Казанский Федеральный Университет, Институт Международных Отношений, Зарубежное регионоведение

студент, кафедра евразийских исследований и зарубежного регионоведения

Галиуллин Марат Зуфарович, кандидат исторических наук, доцент Высшая школа исторических наук и всемирного культурного наследия, Казанский Федеральный Университет

УДК 327, 339.9

Актуальность исследования заключается в том, что за последние годы, БРИКС подвергался критике по нескольким причинам: он состоит из разнородных государств, что делает его бессильным фактором на мировой арене, и что взаимная напряженность и недоверие между странами подрывают способность БРИКС к коллективным действиям, направленным на то, чтобы бросить вызов доминированию Запада в мировой экономике. Последний этап напряженности и недоверия внутри БРИКС, особенно между Индией и Китаем, недавно превратился в серьезную проблему, ставящую под сомнение выживание БРИКС как форума развивающихся экономик Глобального Юга. Два недавних крупных пограничных конфликта – противостояние в Докламе в июне 2017 года и столкновение в долине Галуан в июне 2020 года – поставили Китай и Индию, двух крупнейших участников БРИКС, на грань войны. Поэтому актуальность обуславливается важностью изучения соперничества Индии и Китая, поскольку это в конечном итоге может превратить БРИКС в слабую экономическую группировку.

Цель работы – проанализировать влияние отношений между Китаем и Индией на деятельность БРИКС.

Для осуществления обозначенной цнли были поставлены следующие задачи исследования:

1. Рассмотреть причины конфликта между Китаем и Индией.
2. Изучить расхождения обеих стран во время участия в БРИКС.
3. Проанализировать общие интересы в деяетельности БРИКС.

Научная новизна работы заключается в том, что помимо изучения материалов отечественных исследователей в ходе написания работы также были использованы материалы зарубежных авторов. К тому же, в ходе исследования был рассмотрен современный период для более детального изучения последствий для БРИКС.

Объект. Взаимоотношение между членами организации БРИКС.

Предмет. Соперничество Китая и Индии.

Результаты. В этой статье рассматривается влияние китайско–индийских конфликтов на БРИКС и его способность к выживанию в качестве значимой экономической группировки. В статье утверждается, что территориальные конфликты и стратегические расхождения в китайско–индийских отношениях негативно влияют на эффективность БРИКС и подрывают его способность достигать поставленных целей. Преследование Китаем и Индией противоречивых интересов по сдерживанию или вытеснению друг друга в ряде важнейших геополитических областей, таких как Южная Азия и регион Индийского океана, являются основными препятствиями для роста и эффективности БРИКС. Отсутствие значимой координации политики между членами также подрывает устойчивость БРИКС на его нынешнем этапе, что серьезно влияет на мировой экономический порядок, в котором доминируют США.

Основная часть. Китайско–индийские отношения сложны и динамичны. Они соперничают и сотрудничают одновременно. Они сотрудничают по вопросам глобальной торговли и охраны окружающей среды и часто работают над продвижением своих общих интересов, бросая вызов Западу. Например, несмотря на значительные различия в торговых интересах и целях, Пекину и Нью-Дели при активном сотрудничестве Бразилии удалось создать общий стратегический торговый альянс в рамках ВТО, чтобы противостоять традиционному доминированию западных держав во главе с США на глобальных торговых переговорах [1]. Два соперника сотрудничают по вопросам безопасности в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и реализуют совместные проекты по стабилизации Афганистана. В то же время их конфликтное и враждебное поведение обусловлено политикой поддержания баланса сил, часто с привлечением внешних сил, их стремлением сохранить историческую идентичность и стремлением к природным ресурсам. Противоречивое поведение сложилось вокруг трех аспектов – пограничного конфликта, стратегического соперничества в Южной Азии и конкурирующих интересов в области безопасности в регионе Индийского океана [3]. Рассмотрим эти три аспекта далее, чтобы показать, как их кооперативное поведение, ожидаемое в рамках БРИКС, приводит к интенсивному геополитическому соперничеству в последние годы.

Пограничные конфликты. Китай и Индия имеют одну из самых протяженных границ в мире, однако большая часть границ оспаривается обеими странами. За последние шесть десятилетий, начиная с 1962 года, вокруг их спорных границ возник ряд кризисных ситуаций, последней из которых стало столкновение в долине Галуан в июне 2020 года [12]. Кроме того, неприятные территориальные претензии, предъявляемые Индией и Китаем друг к другу, продолжают сохраняться и по сей день. Китай претендует на северо-восточную провинцию Индии Аруначал-Прадеш как на свою собственную территорию; Индия утверждает, что Китай незаконно оккупирует Аксай-Чин, пустынную самую северную часть региона Большого Кашмира.

Важно отметить, что два соперника выступили с инициативами по разработке мер укрепления взаимного доверия для снижения напряженности на границе и предотвращения крупных войн между ними. В 1993 и 1996 годах были подписаны два важных соглашения, направленных на поддержание мира вдоль протяженных границ и укрепление взаимного доверия между вооруженными силами двух стран. За этими соглашениями последовало создание в 2012 году рабочего механизма для консультаций и координации по пограничным вопросам. Обе страны сделали значительный шаг вперед, подписав в 2013 году соглашение об охране границ и сотрудничестве, призванное облегчить телефонные контакты и каналы связи между их пограничными службами [4]. Более того, Индия и Китай установили горячую линию между своими военными штабами, чтобы укрепить сотрудничество между военными и избежать случайных столкновений. В апреле 2018 года премьер-министр Индии Нарендра Моди и председатель КНР Си Цзиньпин приняли участие в неформальном саммите в китайском городе Ухань, где лидеры двух стран договорились надлежащим образом управлять своими двусторонними отношениями для развития и процветания региона и "создать условия для азиатского века" [4].

Стратегические соревнования в Южной Азии. За последние два десятилетия Южная Азия превратилась в стратегическое поле битвы между Китаем и Индией. Различные экономические интересы, интересы в области безопасности и геополитические интересы определяют характер и динамику этой конкуренции. Участие Китая в Южной Азии быстро возросло после того, как в 2005 году он стал государством-наблюдателем при СААРК, против чего выступила Индия, поскольку она рассматривает растущие связи Китая с соседями в области развития как вспышку стратегического соперничества и интерпретирует это как вторжение Пекина в традиционную сферу влияния Индии [2]. Нью-Дели считает, что помощь Китая позволяет его небольшим соседям уравновешивать Индию, подрывать ее региональное превосходство и даже воспринимает это как "стратегическое окружение" со стороны Китая. Иными словами, восприятие Индией Китая как угрозы безопасности вызывает у нее подозрения относительно намерений и поведения Китая в Южной Азии.

Участие Китая в Южной Азии обусловлено новым типом региональной внешней политики. Эта регионалистская внешняя политика направлена на достижение "всеобъемлющей безопасности" посредством развития, концепции, которая выходит за рамки традиционной жесткой военной безопасности и включает социальную, экономическую, экологическую безопасность и безопасность человека. Китайские лидеры рассматривают развитие как важнейший фактор обеспечения всеобъемлющей безопасности и стабильности как на уровне отдельных государств, так и на региональном уровне, поскольку ожидается, что выгоды от развития изменят и улучшат сложную обстановку в области безопасности [8]. Руководствуясь этой целью, Китай обратился к своим соседям из Восточной и Юго-Восточной Азии с просьбой принять участие в региональных многосторонних форумах и соглашениях о свободной торговле, особенно со странами - членами АСЕАН, и продвигать их. Китай подписал рамочное соглашение об экономическом сотрудничестве с АСЕАН в ноябре 2002 года, а в ноябре 2020 года заключил Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство, крупнейшее в мире соглашение о свободной торговле, охватывающее 30% мирового ВВП и треть всего населения мира, с членами АСЕАН, а также Австралией, Японией, и Южная Корея [9].

В Южной Азии нет подобных соглашений о свободной торговле с участием Китая, но двусторонние торговые операции и инвестиционное сотрудничество между Пекином и небольшими государствами Южной Азии расширяются. Китайские политики рассматривают региональные объединения, включая СААРК, как инструменты, способствующие интеграции Китая в региональную экономику [6]. Исходя из этой перспективы, Китай выделил миллиарды долларов инвестиций и займов на развитие, в основном в рамках Инициативы БРИ (совместные проекты в области инфраструктуры и подключения, займы и инвестиции и т.д.). С 2010 по 2018 год Бангладеш получила в общей сложности 26,44 миллиарда долларов США, Непал - 4,92 миллиарда долларов, Пакистан - 48,11 миллиарда долларов, Шри-Ланка - 13,11 миллиарда долларов и Мальдивы - 1,7 миллиарда долларов в виде займов и инвестиций. Индия, крупнейшая экономика Южной Азии, за тот же период получила незначительную сумму китайских инвестиций в размере 16,09 миллиарда долларов [9]. Нет ничего удивительного в том, что небольшие государства Южной Азии сейчас обращаются к Китаю за помощью в целях развития и инвестициями, и чем больше Китай инвестирует в эти страны, тем большим влиянием он обладает. Индия стремится прийти на помощь Бангладеш, Непалу и Шри-Ланке, но ее неспособность конкурировать с Китаем в финансовом и технологическом плане просто приводит к тому, что она теряет свое традиционное господство над маленькими соседями.

Масштабная помощь Китая в целях развития и инвестиции в малые государства Южной Азии вызывают серьезную обеспокоенность Индии. Во-первых, это дает Китаю возможность занять прочное положение в Южной Азии, чтобы конкурировать с Индией и перекупать ее предложения в соседних с Индией странах [11]. Во-вторых, это дает малым государствам пространство для маневра и существенно ограничивает возможности Индии предпринимать односторонние действия против своих соседей. Соседи рассматривают помощь и инвестиции Китая как инструменты мягкой силы, не имеющие стратегических намерений вмешиваться в их внутренние дела. В политике Индии, напротив, преобладают стратегические интересы, направленные на то, чтобы держать соседей в тени и не давать им создавать серьезные проблемы для Индии [11]. Огромная стратегическая ценность Китая заключается в том, что он помогает небольшим государствам Южной Азии выйти из сферы стратегического превосходства и доминирования Индии.

Недавний рост Китая как экономической сверхдержавы повысил стратегическое значение Индийского океана для его дальнейшего экономического процветания. Пекин сильно зависит от торговых путей в Индийском океане в плане поставок энергоносителей и обеспечения безопасности. Более 50% китайского импорта сырой нефти с Ближнего Востока проходит по морским путям в Индийском океане, не говоря уже о растущих торговых операциях Китая со странами Азии, Европы и Африки [2]. Китайские лидеры очень обеспокоены безопасностью морских торговых путей. Они рассматривают контроль США за безопасностью в Ормузском и Малаккском проливах, где находятся и военно-морские базы США, как возможную угрозу. Военное присутствие Индии на Андаманских и Никобарских островах, у берегов Малаккского пролива, а также в Сингапуре еще больше усиливает опасения Китая в отношении безопасности. Китай опасается, что обострение напряженности в отношениях между Пекином и Вашингтоном может привести к тому, что США перекроют Ормузский и Малаккский проливы для поставок энергоносителей и коммерческих операций Китая. Бывший президент Китая Ху Цзиньтао обратил внимание на проблемы безопасности в своей речи в 2003 году, которая получила название "Дилемма Малаккского пролива" [7]. Чтобы защитить морские пути для бесперебойного энергоснабжения и морской торговли, Китай начал активнее вмешиваться в вопросы международной безопасности, вызывающие обеспокоенность в Индии. В дополнение к усилиям по созданию военно-морского флота "Голубая вода", Китай в последние годы инвестировал в развитие порта Хамбантота на Шри-Ланке, торгового центра Бангладеш - порта Читтагонг, порта Гвадар в Пакистане и стратегического партнерства с Ираном, чтобы укрепить свое чувство безопасности в регионе. В рамках инициативы БРИ, предложенный президентом Си Цзиньпином "морской шелковый путь" призван соединить порт Цюаньчжоу на юге Китая с Венецией в Италии через Хайкоу, Сингапур, Янгон, Читтагонг, Калькутту, Коломбо, Гвадар, Джибути и греческий порт Пирей [2].

Индия крайне обеспокоена морской активностью Китая в Южно-Китайском море, несмотря на ограниченные возможности Китая по демонстрации военно-морской мощи за пределами Южно-Китайского моря. Нью-Дели считает, что политика Китая в области морской безопасности по-разному влияет на безопасность и интересы Индии. Китай наращивает потенциал для мониторинга военно-морской деятельности Индии и США и может преуспеть в обеспечении безопасности морских торговых путей в Индийском океане, которые жизненно важны для торговли и безопасности Индии. К настоящему времени Индия установила посты военно-морского наблюдения на Мадагаскаре и Маврикии, получила военный доступ к оманскому порту Дукм на берегу Персидского залива в феврале 2018 года, получила права доступа к американской военной базе Диего-Гарсия в 2016 году в соответствии с соглашением о материально-технической поддержке, подписанным в том же году, и сингапурской военно-морской базе Чанги. Китайский фактор также подтолкнул Индию к участию в Четырехстороннем диалоге по безопасности, необъявленном антикитайском военно-морском блоке, стремящемся установить контроль над водами Индийского океана.

Неспособность урегулировать двусторонние конфликты или хотя бы минимизировать стратегические расхождения могут привести к трем последствиям для БРИКС. Во-первых, по мере того, как Индия и Китай движутся в противоположных направлениях в области безопасности и стратегии, БРИКС переходит в "серую зону" [5]. Основные цели БРИКС требуют конструктивного сотрудничества между всеми членами БРИКС, особенно между Пекином и Нью-Дели, что сейчас поставлено на карту. Во-вторых, стратегическое взаимопонимание и сотрудничество Индии с США позволяет политикам на Западе использовать разногласия и ослаблять солидарность стран БРИКС, чтобы помешать Индии добиваться реформ в мировой экономике. Сближение Индии с США ослабляет ее связи с БРИКС. В–третьих, сдержанные отношения между Китаем и Индией укрепляют способность США создавать альянсы и заручаться поддержкой против Китая. Эти последствия указывают на то, что БРИКС, скорее всего, будет существовать в лучшем случае на бумаге, а не станет реальностью в формировании глобальных экономических и финансовых реформ.

Однако общие цели, которые совместно преследуют Китай и Индия, оставляют надежду, что их конфликт не усугубится. Их сотрудничество в рамках БРИКС обещает возможность заявить о себе и укрепить свой независимый голос в мировой политике. Вряд ли существует какая–либо альтернатива китайско-индийскому сотрудничеству в рамках БРИКС, при необходимой поддержке других членов БРИКС, для сдерживания эксцессов западной гегемонии, таких как введение санкций, вмешательство во внутренние дела других государств и отказ от демократизации послевоенного мира. экономический порядок. Во-вторых, являясь первой и третьей по величине экономиками Азии, Китай и Индия разделяют общие интересы в области глобального изменения климата и реформ послевоенных глобальных финансовых институтов – Всемирного банка и МВФ. Их напряженные отношения угрожают прогрессу в этих вопросах. В-третьих, некоторые аналитики ссылаются на повествование об "общей судьбе Азии", судьбе, которую Китай и Индия могут сформировать коллективными усилиями. Появление Китая и Индии в качестве новых экономических гигантов на мировой арене позволит им изменить мировой порядок, центральной опорой которого станет Азия. Создание Нового банка развития и Механизма резервирования на случай непредвиденных обстоятельств (CRA) в рамках БРИКС прозвучало как предварительные шаги на пути к достижению этой цели [9].

Кроме того, у Китая и Индии есть личные интересы в рамках БРИКС. Являясь экономическим объединением стран Юга, БРИКС предоставляет Китаю необходимый многосторонний форум для продвижения его глобальной повестки дня. Китайские лидеры могут использовать это как щит, чтобы избежать риска оказаться на обочине в качестве единственного антизападного голоса. Во-вторых, сверхэкономическая экспансия Китая в сочетании с торговыми трениями и технологическим соперничеством с Западом требует большего пространства для процветания с точки зрения инвестиций и торговых возможностей на рынках стран БРИКС [8].  Аналогичным образом, ряд жизненно важных интересов, по-видимому, убеждают Индию, несмотря на растущую в последнее время напряженность в отношениях с Китаем, не разрушать БРИКС и даже не снижать его роль. Во-первых, существует проблема идентичности. БРИКС - это клуб развивающихся стран Глобального Юга, с которым Индия отождествляет себя. Во-вторых, НБР БРИКС, в котором Индия является второй по величине заинтересованной стороной, служит целям развития Индии, предоставляя капитал для развития внутренней инфраструктуры Индии и других социально-экономических проектов, включая здравоохранение и образование. В-третьих, БРИКС предоставляет Индии, как и другим членам, средства и возможности для "суверенного национального развития", свободного от западного влияния.

Растущее и стабильное партнерство Индии не только с США, но и с Японией, которая уже ужесточила свою позицию в отношении Китая, и даже с Европейским союзом, который также укрепил стратегические связи с Индией в противовес экономическому принуждению Китая в Индо-Тихоокеанском регионе, будет продолжать беспокоить Китай. Растущая двусторонняя симпатия Индии к региональным державам, таким как Южная Корея и даже Тайвань, также сыграет свою роль в том, чтобы перехитрить Китай. После 2024 года новому правительству Индии следует попытаться использовать глубоко укоренившуюся технологическую уязвимость Китая на Тайване, особенно если к власти вернется Демократическая прогрессивная партия, выступающая за независимость. Таким образом, минилатеральный успех Индии, особенно в рамках Четырехстороннего диалога по безопасности (Quad), также вызвал раздражение в Китае и станет предвестником надежды на развитие региональной солидарности против попыток Китая изменить статус–кво - список горячих точек из-за нескончаемого территориального аппетита Китая довольно длинный, включая конфликты в Гималаях, Южно-и Восточно-Китайском море и Тайваньском проливе. Растущая популярность Quad в Юго-Восточной Азии свидетельствует о его росте как инклюзивной организации, несмотря на некоторую критику в пользу Индии. Короче говоря, никакой “беспроигрышной” риторики о региональном сотрудничестве со стороны Китая или даже постоянно нависающей угрозы превращения экономического взаимодействия в обузу будет недостаточно, чтобы вынудить Индию занять более почтительную позицию по отношению к Китаю в ближайшем будущем. Из-за сложностей новой эпохи, которые благоприятствуют Индии и, похоже, настроены против Китая – в значительной степени следствие собственной ненужной агрессии и тактики принуждения Китая – взаимодействие Индии и Китая станет более рискованным, с войной в Гималаях или без нее.

Заключение. Многогранные конфликты между Китаем и Индией, начиная от территориального соперничества и заканчивая стратегическим соперничеством в Южной Азии и на Ближнем востоке, ослабляют БРИКС. Список конфликтов со временем становится все больше, а стратегии, применяемые двумя странами, создают серьезные препятствия для программы экономических и финансовых реформ БРИКС в рамках глобального порядка. Противоречивые цели геополитических позиций Китая и Индии угрожают сделать БРИКС более недееспособным, как СААРК в Южной Азии. Такое развитие событий подтверждает классическую реалистическую позицию о том, что конкурирующие великие державы никогда не заключают союзов, за исключением одного – общего врага, представляющего угрозу их безопасности и интересам. Это объясняет, почему отношения между Китаем и Россией складываются хорошо, а не между Китаем и Индией. Однако в этой статье подчеркивалось, что Индия и Китай, наряду с другими членами БРИКС, могут больше выиграть и меньше потерять от БРИКС. Это первый незападный глобальный экономический форум стран с формирующейся рыночной экономикой на Глобальном Юге, и его огромный потенциал заключается в демократизации послевоенного мирового экономического порядка, оспаривании экономического доминирования США посредством реформ послевоенных глобальных финансовых институтов и в том, чтобы играть значительную роль в постамериканском мировом порядке (как Мощь и влияние США постепенно снижаются). Высокая степень единства среди членов и институционализированное сотрудничество внутри БРИКС являются необходимыми условиями для успешной реализации этих целей. Чтобы спасти БРИКС, Китаю и Индии, в частности, необходимо пересмотреть стратегию своих действий друг против друга.

1. Аликберов Э.Ш., Аликберова А.Р. Китайско-индийские отношения на современном этапе: обзор // Современные востоковедческие исследования. – 2020. – № 4. С. 71-79.
2. Балакин В. И. Геостратегия Китая в Индо-Тихоокеанской зоне // Восточная Азия: факты и аналитика. – 2020. – № 1. С. 47-59.
3. Виноградова И. В. Современные тенденции во внешнеторговой политике Китая, Индии, стран Южной Азии // Российский внешнеэкономический вестник. – 2022. – № 10. С. 100-110.
4. Гайдаев О. С. Китайско-индийское соперничество в Евразии: возможности и риски для России // Caucasian Science Bridge. – 2018. – № 1. С. 140-151.
5. Куприянов А. В. Китайский фактор в формировании индийского подхода к концепции индо-тихоокеанского региона // Сравнительная политика. – 2020. – № 2. С. 68-74.
6. Лихачев К. А. Изменение характера китайско-индийских отношений на фоне обострения пограничных противоречий: взгляд из Нью-Дели // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. – 2021. – № 4. С. 79-96.
7. Муратшина К. Г. Китай и Индия в начале XXI в.: между соперничеством и сотрудничеством // Известия Алтайского государственного университета. – 2020. – № 3. С. 84-90.
8. Суй Тао Китайско-Индийские отношения в контексте Индо-Тихоокеанской стратегии // Этносоциум. – 2022. – № 4. С. 94-101.
9. Nuruzzaman Mohammed Conflicts, Strategic Divergences and the Survival of Economic Groupings: Will China–India Rivalry Make the BRICS Obsolete? // Asian Journal of Comparative Politics. – 2022. – № 2. С. 81-110.
10. Gopal Suri India’s Maritime Security Concerns and the Indian ocean Region // Indian Foreign affairs Journal. – 2016. – № 3. С. 238-252.
11. Paul T. V. When balance of power meets globalization: China, India and the small states of South Asia // Politics. – 2019. – № 1. С. 50-63.
12. Vinay Kaura India’s Relations with China from the Doklam Crisis to the Galwan Tragedy // India Quarterly. – 2021. – № 1. С. 46-57.

Рецензии:

12.06.2024, 19:15 Шедько Юрий Николаевич
Рецензия: Статья нуждается в существенной доработке - уточнении концепции, темы, предмета, объекта. Используются факты прошлого десятилетия. Надо определить современные проблемы и тенденции. Статья к печати не рекомендуется. Стоит продолжить исследования в данном направлении. Шедько Юрий Николаевич , доктор экономических наук, доцент профессор кафедры государственного и муниципального управления Факультета «Высшая школа управления» (ВШУ) Финансового университета при Правительстве Российской Федерации

Комментарии пользователей:

Оставить комментарий