Статья опубликована в №3 (ноябрь) 2013
Разделы: Образование, Философия
Размещена 07.11.2013. Последняя правка: 10.11.2013.
Просмотров - 7868

Философско-педагогическая концепция И. А. Ильина как сопротивление злу нравственною силою

Яковлев Владимир Вячеславович

кандидат педагогических наук

Российская Академия Естествознания

департемент по педагогическим наукам, профессор

1.  УДК 37.034

 

Работа И. А. Ильина «Основы христианской культуры» (1937) послужила своеобразным ответом философа на античеловеческие, антихристианские идеи Ницше. Причины кризиса современной западной культуры Ильин видит в отсутствии религиозной веры, умирании духовной жизни. Вследствие этого человек нового европейского «уклада души» всё более отчуждается от вечных истин христианства, не умеет созерцать их, привыкает обходиться без них, религиозно мертвеет, умственно и нравственно вырождается и идёт навстречу ещё невиданному в истории человечества культурному кризису. Современное человечество влечётся другими силами: материалистическою наукою, светской государственностью, приобретательскими инстинктами, безбожным искусством.

Таким образом,  Ильин предлагает нам другой путь жизни человека, отличный от пути, который предлагает Ницше. Он показывает гибельность философии немецкого мыслителя, её несостоятельность. Мысли Ницше о ненужности ответственности человека перед собой, семьёй, обществом  Ильин противопоставляет мысль о духовном возрождении общества, где человек является творцом своей жизни, семейного очага, патриотом своей Родины. 

 В основе известной работы И. А. Ильина «О противлении злу силою» лежит концепция  философа, в которой он критикует учение Л. Н. Толстого о непротивлении злу силою. Поставленный философом вопрос о «сопротивлении злу», об активной борьбе со злом является одной из главных проблем как этики, так и философии религии.

 По мнению Ильина, Л. Н. Толстой извратил и ложно истолковал учение Христа, поставив сентиментальность, жалостливость, размягчение души на место действенной христианской любви, требующей борьбы со злом.

Философ разоблачает это учение «о непротивлении злу», которое многими благодаря влиянию Л. Н. Толстого воспринималось как верное толкование Евангелия. Толстовское «непротивление злу» есть вовсе не «приятие зла» и не подчинение злу. Там, где присутствует неодобрение или отвращение ко злу, там уже можно говорить о сопротивлении злу. Поэтому учение Толстого вполне можно назвать борьбой со злом, только определёнными средствами.

 Л. Н. Толстой не видит связи людей в добре и зле. В своих рассуждениях он исходит от своего собственного неверного духовного опыта. Чужая душа не является для него объектом воздействия. И если человек испытывает обязанность, то это обязанность личная и субъективная.

Действенная любовь, считает И. А. Ильин, заменяется у Толстого чувством жалостливого сострадания, на основе которого рассудок выстраивает свою моральную систему. Такая любовь у Л. Н. Толстого даёт прежде всего самой душе чувство величайшего наслаждения своей праведностью, и всё сводится к своеобразному моральному гедонизму.

Хотя Л. Н. Толстой замечает, что моральная душа должна любить так, чтобы всегда быть способной на личную жертву, но эта личная жертва приносится только для того, чтобы увеличить наслаждение собственной души, а не для того, чтобы уменьшить находящееся в мире зло. По Л. Н. Толстому, всякая жертва должна идти стезёю праведности, и если обстоятельства вынудили бы принести её в жертву собственную праведность, то такая жертва отвергается.

Как только сопротивление злу выходит за пределы личной души и личного принуждения, это уже рассматривается Л. Н. Толстым как греховное насилие.

Поскольку для Л. Н. Толстого совершенствование есть субъективный акт, изолированный от человеческого общества, то, следовательно, для него всепрощение является не только индивидуальным правом, но и обязанностью праведного человека.

Вопрос о сопротивлении злу силою приобретает особую актуальность в XX веке именно ввиду широкого распространения зла в мире. Поэтому И. А. Ильин пытался прийти к нравственно зрелому  христианскому его решению. Он рассматривал природу добра и зла, сущность христианской любви к ближнему и различные возможности сопротивления, пытаясь найти ответ на столь жизненно важный вопрос в духе Христа.

По представлению философа, добро и зло находятся во внутреннем, духовном мире человека. Преодоление и изживание зла в себе самом – задача, требующая внутренних духовных усилий человека. Не внешние поступки и обстоятельства делают человека добрым, а его внутренняя позиция и точка зрения. Следовательно, добро и зло определяются в своей сущности тем, в какой мере присутствует в человеке основополагающие признаки любви и одухотворения.

Если человек устремлён к совершенствованию, ищет его, он вступает в область духовного и начинает оценивать все свои жизненные поступки соответственно критериям правды, красоты, честности, совести, совершенства. Поэтому, по И. А. Ильину, добро и зло - в равной степени нравственные и религиозные величины, которые находятся внутри человека и должны быть им познаны. Только после этого человек вправе решать проблему сопротивления. Таким образом, главной задачей человека является реализация добра в жизни. В этом его предназначение и призвание. Глубочайшая сущность и необходимость борьбы со злом проистекают из реальной направленности человека на добро. Тот, кто хочет победить зло, должен сначала преодолеть его в себе, преодолев бездуховность.  

Для И. А. Ильина жизнь человека есть его активная борьба со злом, в которой участвуют все люди, вольно или невольно связанные целью добра и зла. Исходя из этого, проблема всепрощения не может трактоваться им с точки зрения изолированной человеческой личности.

Сопротивление злу проистекает из одухотворённой любви, ибо любовь без духа не реальная ценность, а нереализующая сила. Эта любовь вступает в единение только с живым добром. Одухотворённая любовь определяется её религиозным освящением. Она перестраивает всё мировоззрение – изменяет отношение к Богу, к родине, к семье, к религии. В глазах одухотворённой любви множество людей не может заменить качеств одного человека.  Она знает, что есть люди, которым лучше умереть или не родиться, чем злодействовать. Истинная любовь не знает сентиментальной гуманности. Начало духа ограничивает любовь, указывает предел её слепому развитию. Не любит вовсе тот, кто утверждает, что любит всё. Способность духовного видения и духовная воля полагают ту грань, где кончается ложная гуманность.

Христианин, желающий соблюдать учение, не призван вовсе к тому, чтобы показывать умилённую любовь к нераскаявшемуся злодею. Проблема бытия злодея не есть только проблема пострадавшего. Обиженный может и должен простить личную обиду. Но в душе у него не должно быть сентиментальных иллюзий, будто, простив злодея, он уничтожил зло. Ильин убеждён, что призыв Л. Н. Толстого – не противиться злу -  надо понимать в смысле кроткого перенесения личных обид. Нельзя воспринимать его как непротивление злу вообще.

 

Выступая в работах «О России» (1934), «О России и русской душе» (1941), «О русской культуре» (1942) как истинный патриот своей страны, И. А. Ильин не мог обойти вниманием тему сущности и своеобразия русской культуры. Эта тема была близка ему и просто как русскому человеку, и как  профессиональному учёному-исследователю, занимающемуся проблемами религиозной (в том числе и православной) философии.

По мнению И. А. Ильина, именно в христианизации мировой культуры заключается смысл культуры христианской, а это есть здоровая, творческая традиция, в русле которой движется православие. «Православие верит в бессмертие души и надеется на покой и радость в загробном мире. Но оно также утверждает, что и здесь, на земле, жизнь может и должна приносить истинные покой и радость, те самые покой и радость, которые возникают в процессе творческого труда и которые в природе христианина,  ведь призвание его на земле – в покое и радости творить христианскую культуру и служить преображению мира. Заботясь о мире, он берёт на свои плечи тяготы мира» [1,  C. 15], - пишет философ . Поэтому, чтобы строить христианскую культуру, человек должен сначала очиститься, обновиться по-христиански, а потом уже выполнять свои жизненные задачи.

«Не сводя русскую идею к Православию, Ильин справедливо подчёркивал, что Православие есть религиозный источник русской идеи» [3, C. 189], - утверждает Сохряков Ю. И. . Православие не верит в спасительные для человека политические и экономические реформы. Внешняя организация жизни не просто безразлична, она является выражением и функцией внутреннего мира человека. Новая, творчески обновлённая христианская культура может исходить только от духовно и внутренне обновлённого человека.

Своеобразие русской культуры нельзя понять без этой идеи христианского очищения, духовного обновления. Идеал русского народа – это не какая-то идея долженствования, не какое-то неосуществимое понятие предела. Этот идеал заключается в спокойном и радостном человеческом сердце, способном понять, простить, принять другого человека. Такую христианскую культуру философ называет культурой сердечного созерцания. Русская литература и искусство являются выражением и сосредоточением именно такой христианской культуры.

И. А. Ильин утверждает: «Русское художественное восприятие проистекает из русского созерцания, поскольку человек сначала созерцает – непосредственно, творчески, иррационально, а уже потом начинает осознавать созерцаемое и его своеобразие; начинает обдумывать, размышлять и на основании этого говорить о более-менее философски  сформулированном восприятии искусства» [1,  C. 61]. По И. А. Ильину, сначала надо быть, потом действовать и только потом философствовать.  Ведь жизнь народа начинается  гораздо раньше осознанного миросозерцания и постепенно развёртывается до состояния творчески свободного самобытия. Вот почему для философа русское художественное созерцание является исходным моментом.

В русском художественном созерцании И. А. Ильин усматривает четыре основных источника. Это русское пространство, манящее к свободному мечтательному созерцанию; русская эмоциональная душа; единство многообразия этносов; христианская религия. Именно христианская религия в православном своеобразии указала русскому искусству путь к цели и наполнила его особым содержанием.

Художник слова выражает исключительно словом нечто важное в любом произведении. Эта традиция существует и сейчас, в современной литературе, пока эта литература созерцает и творит независимо от тоталитарного гнёта. Этот дух охватил все виды искусства.  В русском восприятии искусство – это не игра, задуманная для праздных развлечений. Настоящее искусство всегда о чём-то должно говорить русскому человеку, о чём-то сообщать, о чём-то вещать. По мысли философа, вслушиваясь и созерцая, русский человек ожидает от искусства, что оно приоткроет ему нечто важное о жизни, о мире, о душе, об устройстве личной и общественной жизни на основе духовной культуры: «То, что нужно получить русскому от искусства – это не трезво-рассудочная мысль, не содержимое сознания, а нечто более глубокое, более напряжённое – своего рода иррациональная философия, схваченная сердечным созерцанием. И скорее это не философия, а мудрость жизни и мудрость мира» [1,  C. 72]. И. А. Ильин считает, что нельзя назвать это ни религиозным учением, к которому склонен русский человек, ни догмой, ни исповеданием – это гораздо более глубокое и непосредственное содержание.

Русское искусство стало светским и мирским очень давно. Оно позаимствовало у религии жажду глубокого чувства. Оно училось говорить у религиозного искусства о самом главном и превращать эту предметную глубину в сущность художественного произведения. «Искусство в русском художественном восприятии -  ответственнейшее служение свободного и скромного пророчества, иррациональная медитация, сущностное созерцание, пластически символизированная философия», - считает мыслитель [1, C. 72].  Такова, по  И. А. Ильину,  точка зрения художника.   Но есть ещё точка зрения читателя, слушателя, зрителя. С их позиции философ отмечает, что жизнь в искусстве – ищущая медитация, духовный запрос и наблюдательность, духовное очищение, понимание проблем мира и человека, проникновение в метафизическую ткань бытия. Именно так формировалось русское восприятие искусства: с одной стороны – требования со стороны читателя, слушателя и зрителя, а с другой стороны – задача, которую ставит перед собой в искусстве каждый русский художник.

Русскому народу изначально присуща благочестивая жажда непосредственного соприкосновения с божественной сущностью мира. Русское созерцающее сердце не довольствуется небожественным, только природным, только светски-эмпирическим образом мира. Оно предрасположено к символической трактовке вещей, скрытой многозначительности фактов, к выявлению того таинственного измерения, за которым скрывается божественная сила и доброта, стремящаяся к очевидности. Русское созерцающее сердце также убеждено, что божественное проявляется в сверхприродной гармонии мира через природу и в сверхчеловеческом величии – через человека. Русское созерцание не признаёт голые факты. Русское сердце стремится к божественному миропорядку.

 Русская душа грезит совершенством во Христе и с этой мечтой не расстаётся никогда. Пусть эта мечта наивна и простодушна, но нельзя не брать её в расчёт.

Русская мысль, считает философ, вообще в основе своей религиозна. Выдержанная в созерцательно-интуитивном духе, обусловленная личностно-общественной установкой, русская воля получает свой размах только тогда, когда она что-то любит  (патриотизм), и разворачивается  её удаль только тогда, когда эта любовь в основе своей  религиозна. Русское искусство расцветает только тогда, когда созерцает сердцем. Русская религиозность есть также проявление свободного созерцания сердцем и совестью.

Русскому духу присуща духовная свобода, внутренняя ширь, осязание неизведанных, небывалых возможностей. Для русского человека нет духовности без свободы, но нет духовности и без дисциплины. И. А. Ильин отмечает, что не разрешена ещё проблема русского национального характера, так как диапазон его размаха может колебаться от бесхарактерности до высшего героизма. Русским свойственен характер восприимчивый, чувствительный. Всю свою жизнь они носят в себе живое и впечатлительное сердце: симпатия и антипатия, эйфория и депрессия, радость и печаль, оптимизм и пессимизм занимают в его жизни почти всегда первое место. Из всего может возникнуть доброе и злое: доброе возникает тогда, когда сердце руководствуется мерилом любви, блага и благородных чувств; злое – если верх одерживают тщеславие, честолюбие, алчность, зависть и мстительность. Если человек не чувствителен, он сух и жесток, это формирует такие черты характера, как твёрдость и формализм. Такой человек не стремится совершенствовать себя, ему достаточно дисциплины, осознания своего долга, внешней лояльности, морали. Жизнь человека чувствительного изменчива, исполнена страстей. Формирование характера в таком случае протекает труднее, однако устоявшийся характер более глубок и основателен. Национальный характер возник в России из терпения, а это такой способ утверждения стойкости, подобный которому не найти во всей человеческой истории. Высшее выражение этого стойкого терпения проявляется в религиозном мученичестве и в солдатском подвиге. Поэтому воспитание характера, по мнению мыслителя, является национальной проблемой в России. Родина даёт людям духовную свободу, ею проникнуто всё лучшее, что есть у русских людей: православная вера, воинская доблесть, искусство, наука, душевный быт и духовный уклад.

Каждый русский человек имеет религиозно живую, религиозно открытую душу, уверенную, что священное есть главное в жизни и что без священного жизнь становится унижением и пошлостью. «Духовная культура совсем не исчерпывается культурой рассудочной <…>  Но есть культура сердца, совести и чувства; культура созерцания, видения; есть культура служения, самоотречения и жертвенности; есть культура веры и молитвы; есть культура храбрости и подвижничества. Этой культурой строилась и держалась Россия», - убеждён И. А. Ильин [2, C. 17].

Даже в повседневности, считает философ, русский человек ищет покоя, согласия, близости и размаха: дома, в дружбе, в обществе, на природе. Никогда не довольствуется он строгим, сдержанным, деловым общением. Он постоянно стремится самому себе или кому-нибудь раскрыть свою душу, он хочет интимности, доверия и тёплых отношений, преодоления условностей, обмена мыслями о важнейших событиях. Душа как сосредоточение важнейших вопросов сердца для русского общения имеет особое значение. Если же говорить о культуре – нравственности, искусстве, религии, правосудии, науке, то и здесь русский начинает с чувства и сердца. «Русская добродетель – это добродетель сердца и совести. Здесь всё основано не на моральной рефлексии, не на «проклятых долге и обязанности», не на принудительной дисциплине или страхе греховности, а скорее на свободной  доброте и на несколько мечтательном, порою сердечном созерцании», - пишет философ [2, C. 402]. 

Русский духовный акт, по И. А. Ильину, есть прежде всего акт чувственный, сердечный. Параллельно чувству и сердцу следуют внутреннее и внешнее видение, воображение, художественная фантазия и только затем уже идёт всё остальное – воля и сила суждения ясно осознанной мысли. Свободное созерцание русскому человеку дано от природы. Свободная сердечная мысль лежит в основе его искусства. Живое конкретное созерцание руководит его религиозной и политической верой. Русская душа испытывает постоянную потребность в созерцании. Именно в этом И. А. Ильин видит зарождение русского искусства и его своеобразие. Русский человек стремится дать художественное и пластичное оформление духовному содержанию созерцаемого, пытаясь зримо представить своё сердце и свой темперамент.

Объясняя своеобразие русской души, философ вводит понятия первичных и вторичных духовно-душевных сил. Первичные силы – это силы жизнеопределяющие, творческие, духовно ведущие. Вторичные силы определяются и управляются первичными, перенимают их законы и творческую окраску. Своеобразие каждого народа определяется тем, какие душевно-духовные силы проявляются в нём как изначальные, определяющие, а какие следуют за ними. «Русская же душа прежде всего есть дитя чувства и созерцания. Её культуротворящий акт есть сердечное видение и религиозный совестливый порыв. Любовь и созерцание при этом свободны, как свободно пространство, свободна равнина, как живой орган природы, как молящийся дух <…> Русская культура построена на чувстве и сердце, на созерцании, на свободе совести и свободе молитвы», -  именно их мыслитель выделяет в качестве первичных сил русской души [2, C. 411]. К вторичным он относит волю, осознанную мысль, правовое сознание и организаторские способности. В связи с этим выясняются способности и задачи русской души. Чувство и созерцание как основа характера имеют особую ценность, но сами по себе они ещё не формируют характера. Вот почему в воспитании характера И. А. Ильин видит важнейшую задачу русского народа. Поэтому сердце и совесть должны дополняться и определяться волей; мысли нужно указать истинный предмет и направление; организаторские способности как в индивидуальной, так и в общественной жизни следует облагородить и углубить; правосознание воспитать и укрепить. Тем самым  в России может быть проложен путь для обновления культуры в христианском духе и в соответствии со старой традицией.

Объясняя своеобразие русской культуры, И. А. Ильин называет ещё один важный компонент, повлиявший на её становление и развитие, – православную веру. Говоря о вере русского народа, он имеет в виду прежде всего религиозный акт русского православия. Его интересует вопрос исторического формирования, переживания и воплощения в культуре акта русского православия. Источником русской православной веры для философа является созерцающее сердце. Русский верит не тогда и потому, что он понимает и продумывает, не тогда, когда он предписывает себе определённый образ действий. Наоборот, именно тогда он теряет веру, поскольку интеллектуализм и обязательная дисциплина разрушает в русской душе веру. У русского человека вера может быть только свободной, расцветая в спонтанном сердечном созерцании. Чтобы верить, русский должен свободно любить и свободно созерцать. В этом сущность и своеобразие русско-православного религиозного опыта, причём во всех аспектах: в молитве, в ритуале, в богословском толковании, в нравственности, в повседневной жизни. В результате возникает религия, и не просто как церковное благочестие и воскресная молитва, а как светоч жизни, очищение, обновление, просветление повседневности.

Православная русская вера не исключает воли, но воля здесь вторична, подчинена силе, которая приводится в движение первичной силой – сердечным созерцанием, определяется им и направляется его содержанием, чтобы затем действовать свободно. Воля без сердечного созерцания означала бы субъективный человеческий произвол, который, опираясь на жажду власти и богатства, пытался бы подменить божественный промысел человеческими устремлениями. И. А. Ильин считает такой путь ошибочным.

«Русский православно-религиозный акт вовсе не отвергает мысль. Но мысль не может породить веру. Неверующий человек может согласиться со всеми доводами, всё чётко продумать, даже выстроить «всеобъемлющую»  «систему мысли» и всё же оставаться неверующим. Мысль в религии не первична, первична она только в логике. В религии она занимает лишь третье место, так как в качестве богословской она вступает в силу лишь вследствие сердечного созерцания и действенной воли. Мысль без сердечного созерцания есть не что иное, как беспочвенное конструирование: придумать можно многое, но полученное таким способом останется пустым, гипотетическим содержанием мысли, абстракцией», - утверждает мыслитель [2, C. 426].

По мысли И. А. Ильина, православный русский верит в свободную волю и свободную совесть. Это для него краеугольные камни христианского мировоззрения. Православный русский народ является по-настоящему глубоко смиренным. Православная церковь сумела показать человеку огромное расстояние между его земным несовершенством и его высоким святым призванием. Она привила ему искусство любви к совершенству, искусство его созерцания, поклонения ему и наряду с этим умение видеть массу своих собственных недостатков. Православный человек должен вынести и принять всё, что ему предназначено, но пережить этот как очищение, поучение и наставление. В этом религиозный источник русской стойкости и терпения. Отсюда колоссальная выносливость и сила жертвенности русского народа. Верующий русский всегда готов к страданию.

В природе русского человека не просто серьёзное отношение к религии, но и стремление вносить во все сферы жизни религиозное настроение и созерцание. Философ считает, что это может быть или способом, «каким верующий увязывает с верой свои жизненные установки, то ли это способ, с каким неверующий подходит к занимающим и сковывающим его жизненным проблемам - с пафосом и увлечённостью, которые (быть может, неосознанно!) он заимствовал из религии или из древней сохранившейся религиозной традиции. Отсюда склонность верить в главную задачу жизни и рассматривать её решения как важнейшее дело» [2, C. 441]. Русский человек, считает И. А. Ильин, ищет нечто самое главное, самое важное, законченное, то, что он понял и признал. Русский жаждет очевидности. Как только эти три склонности – свобода, доброта и православная терпимость оказываются утраченными, начинаются серьёзные и трагические изменения в жизни отдельных людей, народа и страны.

Как человек верит, так и реализуется в жизни: за верой следует воля, затем – слово, потом дело. Остальное понимается как предательство собственной веры. Это характерно для каждого русского человека.  Это ощущение может пробудиться в нём внезапно и перевернуть всю его жизнь.

В основе всего православного миросозерцания лежит, по мнению философа, «… факт внутреннего опыта: материя и дух изначально свойственны человеку, сплетены в нём таинственным образом и взаимообусловлены. Но дух не покоряется телу; он призван к средоточению, аккумуляции своих сил, укреплению их и подчинению себе тела. Вследствие этого тело становится не главным, запутавшимся в страстях фактором жизни, а послушным носителем духа, его подлинным инструментом, его выражением, его символом. В человеке аккумулируется духовность, а затем тело не только выражает духовно накопленный заряд, но и поддаётся его живому динамичному взаимодействия. Такова формальная сторона внутреннего опыта» [2, C. 455-456].

И. А. Ильин считает, что хотя она всем известна, люди мало обращают на неё внимание. Удаётся человеку достигнуть такой сосредоточенности – значит, у него формируется гармоничный характер, нет – человек так и остаётся бесхарактерным. Но православный взгляд на мир воспринимает этот факт совершенно серьёзно и делает для себя выводы: обобщает его значимость, углубляет его в религиозном и художественном плане, выстраивает в широкомасштабное миросозерцание.

По утверждению мыслителя, человек на земле должен по-христиански любить, бороться и страдать, должен спокойно ждать смерти и надеяться на будущее воскресение как на соединение своего бессмертного духа с телом. Вера в бессмертие души присуща русскому человеку.  Этой точки зрения русский народ придерживался веками.

И. А. Ильин убеждён, что сущность и своеобразие любого народа, его духовную культуру и политическую историю можно понять, только проникнув в его сущность, в его художественное созерцание, что «… всякая народная культура есть живое органическое единство, коренящееся в религии, <…> потому что именно религия живёт непосредственно  в неосознанных глубинах души, где инстинкт пробивается к своему духовному становлению и откуда творческий дух черпает свою жизненную силу» [2, C. 467].

Таким образом, в работах философа православие представляет собою целостное, последовательно прочувствованное и продуманное мировоззрение, согласно которому над материальным миром и внутри его существует единый духовный мир. Этот особый духовный мир И. А. Ильин называет Царством Божиим. Люди как христиане призваны объединиться в этом мире молитвой, словом и делом и трудиться в духе Христа ради преображения человека и природы. Такое мировоззрение понимается мыслителем как живая основа русского православного воззрения, настоящая народная вера, которая постоянно пробивается во всех областях русской культуры. Такова фундаментальная концепция православного христианства.

Исследуя феномен русской культуры, мыслитель выделяет такие главные составляющие, которые повлияли на её развитие: бесконечные войны, унифицированное авторитарно-автократическое государство, - с одной стороны; и просторы, дифференцированное самоуправление, сердечность, созерцательность и славянская индивидуальность, – с другой. Исходя из этого ведущую идею русской культуры И. А. Ильин определяет как «… единство через множество и своеобразие, невзирая на единство; ценность малого в большом, самопожертвование личным ради общего и свободное созерцание сердцем как мерило-ориентир и направляющий источник культуры» [2, C. 569]. 

Исследуя своеобразие  культуры, философ указывает на самобытность как ключевой аспект её становления. И эта самобытность определяется прежде всего уровнем  развития духовной культуры. Духовная культура предполагает определённую содержательную глубину и ведёт к основам бытия, к источникам жизни. Поэтому, с точки зрения философа,  нельзя толковать культуру как нечто материальное или формальное. В связи с этим И. А. Ильин указывает на необходимость разграничения культуры и цивилизации: «Культура духовна, первична, творчески целенаправлена, органична. Цивилизация технична,   вторична, размножаема, механистична, вещественно и инструментально создаваема. Культура касается внутреннего мира, самого значительного в нём, святого, главного. Цивилизация касается более внешнего, полезного, материального, второстепенного» [2, C. 590].  Наличие культуры, как утверждает мыслитель, не всегда является признаком цивилизации. Россию с её цивилизацией веками разрушали, потрясали, сдерживали, поэтому русский народ заботился о внутренней культуре. Если в вопросах цивилизации Россия долго оставалась отсталой и примитивной, то никогда Россия не была бескультурной, всегда оставалась самобытной в своей культуре и творчески развитой страной.

Явление русской культуры – уникальный духовный организм. В русском понимании искусство не должно служить только для игры, предназначаться для потехи, рассеяния и беседы. Искусство для русского человека является не просто украшением жизни, не просто улучшением быта при случае. Искусство должно при случае о чём-то говорить, о чём-то поведать, что-то сообщить. Прислушиваясь и созерцая, русский человек ждёт, что в искусстве ему откроется нечто важное о сути жизни, о сущности мира. Это не рассудочная мысль, не теоретическая выкладка сознания, не назидание, которого оно жаждет. Русскому человеку  нужно что-то более глубокое, более напряжённое, нечто в духе иррациональной философии, диктуемой созерцающим сердцем: не философия даже, а мудрость мира и мудрость жизни. И. А. Ильин говорит, что нельзя назвать это и религиозным наставлением, которого русский человек жаждет. Скорее всего, это живая реальность, проистекающая из метафизики бытия, призванная светить ему, радовать его, потрясать его воображение, очищать его. И. А. Ильин считает, что искусство  всегда там, где понята и верно выражена идея Бога, которая есть суть каждой вещи, каждого живого существа, каждой частицы природы.  Искусство для русского человека есть дружеский путь к сути всего существующего, к миру земному,  символ свободного откровения. В русской культуре человеческое сердце ищет преображения в страдании посредством свободного созерцания. В этом и заключается ключ к русской религии, литературе, музыке, живописи, - к русской душе.   

Определяя своеобразие и сущность русской культуры, философ подходит к такому понятию, как творческая идея народа. По его мнению, «… это не то, что зрили и выразили в такие  выдающиеся его представители, как Пушкин, Толстой или Достоевский, а гораздо более то, что предстоит уже как факт, что уже ведёт народ в его истории, что всегда вело его и что нашло и будет находить выражение в его собственном иррациональном творчестве» [2, С.613-614]. Это то, что существует уже как факт, то, что работает в нём как внутренняя сила, что определяет народ на пути его исторического развития, то, что находит выражение в его собственном иррациональном творчестве. То есть, творческая идея России есть то, существует в народе, что определяло образ его мыслей, выстраивало его творческий акт, служило мерилом его лучших творений, выражая в них себя. Творческая идея России -  это существующая в его душе склонность, тенденция, поиск, которым он следовал, следует и будет следовать и которые отражаются в структуре его сознания и творческого акта.

Вот как философ мыслитель формулирует творческую идею России: «Русский народ призван и как бы обязан свободно настроить свою культуру на этот основной акт и пропустить его через сердечное созерцание. Буквально всю культуру, – науку, философию, историю, медицину; всё искусство – музыку, поэзию, живопись, скульптуру, архитектуру, театр, танец; воспитание, формирование характера, семейный быт <…>  Буквально всю культуру русский человек подчинил этому национальному акту, строил свою жизнь на его основе» [2, C. 616-617].

 Любой православный христианин, который вынашивал этот акт сердечного созерцания веками и сделал его иррациональным мерилом, должен обрести себя снова в русской душе и снова утвердиться в ней. К тому же, по И. А. Ильину, творческая идея России есть идея и одновременно христианско-евангельская, и в то же время православная и русская, привнесённая от восточно-православной церкви и усвоенная и выношенная в этой народной, славянски темпераментной и добродушно-природной форме. Исходя из этого, философ творческую идею России истолковывает как свободную христианизацию всей культуры  посредством свободного созерцания сердцем. Культура остаётся творчески свободной и секуляризованной, но по содержанию истинной, поскольку произошла из живого и свободного созерцания сердцем и созерцания совестью. Эта творческая идея вынашивалась и проводилась в жизнь в течение веков. 

1. Ильин И. А. Собрание сочинений в 10 т., т.6, кн.3. - Вступ. ст. и комментарий Ю. Т. Лисицы. – М.: Русская книга, 1996. 2. Ильин И. А. Собрание сочинений в 10 т., т.6, кн.2. - Вступ. ст. и комментарий Ю. Т. Лисицы. – М.: Русская книга, 1996. 3. Сохряков Ю. И. Национальная идея в отечественной публицистике 19-начала 20 веков. - М., 2000сти. Нравственное воспитание.

Рецензии:

7.11.2013, 23:50 Шульгина Лилия Александровна
Рецензия: Статьи содержит глубокий анализ философского наследия русского мыслителя конца ХIХ- начала ХХ веков. Автор выделяет основные идеи и проблематику философского творчества Ильина И.А., рассматривает не только в контексте истории русской философской мысли но и в целом в истории русской культуры. Статью следует рекомендовать к публикации в данном журнале.

8.11.2013, 5:30 Александрова Елена Геннадьевна
Рецензия: Статья очень интересна, познавательна, актуальна. Выводы автора глубоко научны. Особо хотелось бы отметить оправданность сопоставительного анализа концепций И.Ильина и Л. Толстого. Однако необходимо обратить внимание на опечатки в тексте, например "Выступая работах", а также откорретикровать название статьи., его необходимо скорректировать,указать, что именно осмысляется: не вообще "Проблема своеобразия русской культуры: сопротивление злу нравственною силою", а концепция И.А. Ильина. После доработки статья может быть рекомендована к печати.

9.11.2013, 6:00 Смирнова Юлия Георгиевна
Рецензия: Рекомендую автору самостоятельно проработать текст статьи, добавив необходимые ссылки, т.к. работа в этом нуждается. В этом отношении может быть полезен ресурс antiplagiat.ru. Успехов в работе!

9.11.2013, 14:43 Приёмышева Марина Николаевна
Рецензия: Знакома с творчеством русского философа не понаслышке, т. к. писала отзывы на диссертации по творчеству И. А. Ильина. В данной работе конкретно раскрывается суть русской культуры (по И. А. Ильину)и её потенциала - благодаря необычайной нравственной составляющей служить источником и опорой для противостояния зла. Автор последовательно, следуя структуре и логике работы И. А. Ильина, двигается вместе с ним к главному выводу - возможности русской культуре (а, значит, и народу) противостоять любому злу. Статья последовательна,логична, научна и может быть рекомендована к печати.



Комментарии пользователей:

8.11.2013, 2:52 Назарова Ольга Петровна Отзыв: В статье больше отражается мнение Ильина и Толстого, а мнения автора по проблеме не прослеживается. Нет структуры.

Оставить комментарий