Публикация научных статей.
Вход на сайт
E-mail:
Пароль:
Запомнить
Регистрация/
Забыли пароль?

Научные направления

Поделиться:
Статья опубликована в №4 (декабрь) 2013
Разделы: История, Политология
Размещена 19.12.2013. Последняя правка: 25.01.2014.
Просмотров - 8283

Гиперинфляция в Веймарской республике

Сорбалэ Алексей Борисович

нет

Национальный Исследовательский Университет "Высшая Школа Экономики" - Санкт-Петербург

студент третьего курса Департамента прикладной политологии

Аннотация:
Данная работа посвящена рассмотрению основных причин, приведших к экономическому кризису 1923-1924 года в Веймарской республике, который сопровождался раскручиванием маховика гиперинфляции, падением производства, внутренними и внешними политико-экономическими потрясениями.


Abstract:
This work is devoted to the main reasons that led to economic crisis in 1923-1924 in Weimar Republic, which was accompanied by the flywheel hyperinflation, falling production, internal and external political and economic shocks.


Ключевые слова:
Веймарская республика, гиперинфляция, эмиссия денег, экспансионистская макроэкономическая политика, рестриктивная макроэкономическая политика

Keywords:
Weimar Republic, hyperinflation, currency issue, expansionary macroeconomic policies, restrictive macroeconomic policies


   УДК 338:94(47)

Начиная разговор о причинах и следствиях гиперинфляции в Веймарской республике, следует сделать шаг назад и рассмотреть ситуацию, которая складывалась в экономике Германии ещё задолго до начала гиперинфляционных процессов. Всего за год до начала Первой Мировой Войны «немецкая марка, английский шиллинг, французский франк и итальянская лира обладали примерно одинаковой стоимостью, а уже через 10 лет один шиллинг можно было поменять на 1000000000000 марок»[1, c. 15]. По какой же причине произошло такое резкое обесценивание марки?

   «Даже во время войны немецким банкам разрешалось иметь огромные денежные излишки, которые фактически привели к тому, что послевоенная инфляция вышла из-под контроля. Первая фаза инфляции началась при Карле Хельфферихе, который с 1915 по 1917 год был статс-секретарём по финансовым вопросам» [1, c. 24]. В августе 1914 года была предпринята первая акция с целью оплаты военных расходов и защиты золотых запасов страны. Для решения второй задачи было принято самое простое средство – отмена золотого обеспечения денег, а для решения первой были созданы ссудные банки, фонды которых пополнялись печатанием новых банкнот. Эти банки выдавали кредиты государственным службам, военным корпорациям и бизнесу, более того, деньги выдавались и под облигации военного займа. Но самые серьёзные последствия для будущего экономики Германии имело принятие решения о том, что в качестве обеспечения выпускаемых банкнот рейхсбанк может использовать трёхмесячные казначейские облигации. «Подобная политика создавала возможность переучёта векселей, в свою очередь, это позволяло печатать практически неограниченное количество денег» [1, c. 25]. 

   Из всего этого следует, что правительство решило проблему финансирования военных действий не за счёт увеличения налогов, а за счёт заимствований и печатания новых денег, которые покрывали все нужды бизнеса и армии. Следует отметить, что до 1916 года налоги в принципе не играли какой-то значительной роли в покрытии военных расходов. «Общие военные расходы Германии составили 164 миллиарда марок, но поскольку покупательная способность марки в ходе войны постепенно снижалась, можно считать, что война обошлась стране примерно в 110 миллиардов предвоенных марок» [1, c. 25]. Основным средством обеспечения валюты оставались военные займы, всё остальное покрывали ссудные банки, которые выпускали ссудные банковские билеты в обмен на казначейские облигации.
   И всё же, после 1916 года налоги стали играть большую роль в покрытии военных расходов, поскольку невозможно было вести войну на одни только военные займы. Были введены налог на уголь, на транспорт, налог с оборота, налог на прибыль. Тем не менее, налоговые поступления не могли покрыть даже дополнительные расходы, связанные с инфляцией. Товаров на рынке становилось всё меньше и, как следствие, цена на них увеличивалась. К этому времени количество денег, находящихся в обороте (1917 год), уже в 5 раз превысило довоенный уровень (1913 год).


   Тем временем, ещё одним немаловажным фактором, который влиял на общее бедственное положение и нанёс серьёзный удар по немцам, было то, что официальные обменные курсы попросту скрывались правительством. Динамику колебаний курсов невозможно было отследить, более того, в стране процветал чёрный рынок.

   Но где же лежат международные истоки гиперинфляции в Германии? Их стоит искать в Компьенском лесу, где было заключено перемирие между Германией и странами Антанты, положившее конец Первой Мировой Войне. Германия лишалась огромного количества экономически прибыльных, необходимых ей территорий: Эльзаса и Лотарингии, Рейнской области и, что немаловажно, своих колоний в Африке. Неопределённым оставался статус Саара, где французы на протяжении пятнадцати лет могли разрабатывать угольные залежи, а также Верхней Силезии, которая стала камнем преткновения между Германией и Польшей и которая в итоге была разделена между этими странами. Более того, экономическая блокада со стороны Антанты (в том числе, и морская блокада со стороны Великобритании), должна была продлиться вплоть до заключения мирного договора, что не могло не нанести сокрушительный удар по экономике Германии, которая на протяжении пятидесяти последних лет серьёзно зависела от иностранного экспорта. Требование Антанты о сокращении немецкой армии на четверть привело к тому, что правительству добавлялась ещё одна проблема – обеспечить рабочими местами свыше четверти миллиона демобилизованных солдат. Наконец, разорённая Германия, которую объявили главным виновником войны, должна была выплачивать странам Антанты репарации в денежной и натуральной форме. Не стоит забывать и о том, что «Германия лишилась 1,6 миллиона человек на фронтах войны и ещё 3,5 миллиона в тылу»[1, c. 32], что не могло не нанести серьёзного удара по рабочему рынку страны, который лишился такого огромного количества рабочей силы.

   За годы войны происходило постепенное обесценивание марки: её обменный курс по отношению к другим валютам снизился вдвое, уже в 1919 году произошло ещё одно обесценивание в 2 раза. В первую очередь, это было связано с заключением Версальского договора, которое «привело к резкому падению марки с 60 до 185 по отношению к фунту стерлингов» [1, c. 32]. Начался период падения курса немецкой валюты.

 

   Но самое страшное было впереди, ведь наступал период политической и, как следствие, экономической нестабильности. Ещё одной из причин роста инфляции в Германии является рождение самой Веймарской республики и те события, которые это рождение сопровождали: народные выступления под влиянием лишений военного времени, а также большевистской, фашистской и другой пропаганды, политические убийства, ксенофобия и страх перед будущим. Неудивительно, что на протяжении 20-х годов новообразованная республика столкнулась с усиленными этими факторами экономическими проблемами, которые невозможно было решить при помощи оздоровления старой валюты - в ноябре 1923 года марка умерла, что, тем не менее, было воспринято многими гражданами с облегчением, поскольку эта валюта уже давно перестала быть мерилом ценности и даже перестала быть ценностью сама по себе.

   Тем временем, перед новой республикой по-прежнему стояли две проблемы. Первая заключалась в росте политической нестабильности, которая была вызвана поляризацией немецкого общества после выборов 1920 года, когда победила партия центристов во главе с канцлером Ференбахом, но при этом правая национальная народная партия утроила своё представительство в парламенте[1, c. 47]. Вторая проблема была экономической: во-первых, налоговые поступления по-прежнему оставались недостаточными, а во-вторых, продолжало усиливаться давление со стороны стран Антанты, которые требовали полного выполнения Германией её репарационных обязательств. «Двадцать седьмого апреля 1921 года комиссия по репарациям зафиксировала сумму выплат в размере 132 миллиардов золотых марок, что было эквивалентно 6,6 миллиардам фунтов стерлингов. Эту огромную сумму Германия должна была выплачивать исходя из принципа: по 2 миллиарда каждый год»[1, c. 56]. Более того, Германия должна была передавать в качестве репарационных выплат 26 процентов с доходов от экспорта своей продукции. Все эти требования были подкреплены угрозами применения санкций в случае невыполнения обязательств, в частности, Франция заявила о возможности оккупации Рура - промышленного и экономического сердца Германии. 

   Для решения обеих проблем правительство Германии решило увеличить денежную эмиссию: печатные станки стали работать невиданными доселе темпами, выбрасывая на рынок всё новые и новые деньги. Проблема же заключалась в том, что действия правительства, которое выпускало ежедневно новые бумажные деньги для выполнения обязательств внутри страны и за рубежом, приводили к обесцениванию марки и потере её покупательной способности, при этом, повышается спрос на деньги, что ведёт за собой очередное обесценивание. «В этой ситуации не могло помочь и прогрессивное налогообложение, поскольку введение повышенных налогов повышало и стоимость жизни, что автоматически снижало покупательную способность марки и, как следствие, вело к увеличению инфляции и нестабильности бюджета»[4]. Рост стоимости жизни неизменно вёл к забастовкам на производстве, в промышленности и в других областях, что зачастую в принципе приводило к остановке целых предприятий и заводов. Положение немецких граждан становилось всё более бедственным, что приводило к тому, что большая часть немцев попросту стала спекулировать на колебаниях курсов валют, поскольку невозможно было жить достойно или хотя бы просто выжить иными способами. Курс марки падал, зарплаты росли и пропорционально повышались налоги. «Для того чтобы избежать налогообложения, многие немецкие промышленники напрямую договаривались с иностранными партнёрами, что вело к удешевлению поставляемой за границу продукции и, наоборот, удорожанию ввозимой продукции из-за границы»[1, c. 70]. Всё это вело к тому, что вся прибыль экспортёров оборачивалась потерями для государства.

  В октябре 1921 года положение немецкого бюджета было удручающим: объём расходов в 22 раза превышал объём доходов, более того, наблюдался дефицит торгового баланса - Германия по-прежнему импортировала больше, чем экспортировала. Тем временем, продолжался процесс инфляции и «уже к ноябрю 1921 года курс установился на отметке 1040 марок за фунт»[1, c. 78]. Быстрое обесценивание немецкой валюты приводило к тому, что в Германию хлынул поток иностранных граждан, которые, поняв прибыльность экономического коллапса в Веймарской республике, скупали предметы роскоши, недвижимость и акции за бесценок. В принципе, атмосфера непрерывного обесценивания денег приводила к тому, что граждане стремились как можно скорее избавиться от своих сбережений, пока они не обесценились окончательно, в свою очередь, это приводило к дефициту товаров в магазинах и даже к их разорению, поскольку прибыль, получаемая в понедельник уже практически ничего не стоила в конце недели.

   Говоря о безработице в Веймарской республике, следует отметить, что основной задачей, с которой справлялось государство, была борьба с ней. В стране практически не было безработицы, поскольку создавались все условия для создания новых рабочих мест, даже отдельные города создавали совершенно ненужные рабочие места, например в Гамбурге внезапно стали чинить дорогу, которая уже была в хорошем состоянии, а также стали переносить надземные телеграфные линии под землю. Ситуация состояла в том, что при укреплении марки тут же рос уровень безработицы. Вплоть до оккупации Рура французскими войсками основная цель инфляционной политики состояла в том, чтобы избежать роста безработицы, но уже после этого события она стала массовой. В результате дефляционной политики Шахта в 1924 году безработица превысила все мыслимые размеры: с 1% она повысилась до18,7%. Оздоровление экономики, по его же словам, «достигалось только посредством острого кризиса»: многие заводы были закрыты, рабочие бастовали из-за введения 10-часового рабочего дня и у людей по-прежнему не было денег для того, чтобы купить немецкую и иностранную продукцию, которой к этому времени были завалены прилавки магазинов. В свою очередь, это поставило продавцов на грань банкротства.

    Тем временем, перед республикой встала ещё одна, не менее серьёзная проблема, которая грозила стране ещё большими экономическими и политическими неприятностями. В ряде регионов страны, а именно в Баварии, Восточной Пруссии, Померании и ряде западных областей усилились сепаратистские настроения. Потеря этих земель означала бы для Германии, и без того раздавленной репарационными обязательствами, экономическую катастрофу. Массовые выступления, беспорядки, в том числе и антисемитские погромы, вызванные гитлеровской пропагандой, а также политические убийства привели к ускорению обесценивания марки. Но кульминацией этих процессов стало убийство министра иностранных дел Вальтера Ратенау летом 1922 года, «которое вызвало настоящий обвал национальной валюты: её курс упал с 1300 до 1600 марок за один фунт, а ещё через неделю – до 2200»[1, c. 107].

   Ещё одним немаловажным фактором, подталкивающим рост инфляции, был «разрыв между плавающим долгом (частью долга, находящегося в виде краткосрочных ценных бумаг) и объёмом находящихся в обращении денег. Это было вызвано либеральным поведением рейхсбанка, который выдавал кредиты бизнесу на куда более щадящих условиях, чем частные банки, а также выдавал казначейские векселя с такой же щедростью, как и государственные казначейские обязательства. С отставанием примерно на месяц вслед за обрушением валюты в Германии начали расти и розничные цены»[3]. Всё население разом лишилось сбережений. Уровень жизни резко упал. В то время как незначительному меньшинству удалось на начальном этапе сколотить огромные состояния, подавляющее большинство беднело. Государственные облигации, векселя, банковские вклады — все это утратило какую-либо ценность. Некогда крепкий средний класс стремительно исчезал под влиянием инфляции, которая уничтожала все его сбережения.

 

   Безудержная эмиссия денег продолжалась, что вело к повышению инфляции и повышению стоимости жизни, к повышению цены на потребительскую корзину. Печатные станки рейхсбанка уже не справлялись с задачей увеличения выпуска денежной массы, поэтому был принят закон о так называемых денежных суррогатах, которые вводились под залог каких-либо активов. Первоначально они могли выпускаться только с разрешения рейхсбанка, но очень скоро в регионах и отдельных городах, начался выпуск ничем не обеспеченных денежных суррогатов без согласия рейхсбанка, что привело к увеличению и без того огромной денежной массы. При этом рейхсбанк по-прежнему не видел никакой связи между увеличивающейся инфляцией и увеличивающейся денежной эмиссией и считал, что падение марки вызвано колебаниями котировок и спекулированием на бирже.

  

   Нарастала напряжённость между городом и деревней. Обесценивание валюты привело к тому, что немцы, живущие в деревне стали жить в разы лучше, чем городские жители, поскольку имели хозяйство и могли обеспечить себя хотя бы пищей. Более того, в период, когда марка обесценилась настолько, что страна дошла до бартерной торговли,  городские жители готовы были отдать любые ценности за мешок картошки или молоко. Именно поэтому, вскоре фермерские дома оказались хорошо обставленными, в комнатах стояли даже такие предметы роскоши, как рояли, хотя, в большинстве случаев, никто в фермерской семье в жизни не садился за этот музыкальный инструмент. Ещё одним немаловажным фактом стало то, что жители деревни, благодаря активной торговле продуктами с городом, где наблюдался их дефицит, смогли выйти из долгов и даже выплатить все налоги на годы вперёд. Однако скоро жители деревни отказались принимать марку в качестве расчетной единицы, и начались набеги голодных горожан на деревни с целью получения хоть каких-то продуктов питания. 

                                             Экономический анализ действий правительства Веймарской республики и Центрального банка в                                                                                                                                                                             период пика кризиса (1923-1924 года)

 

Правительство Веймарской республики вплоть до ноября 1923 года проводило экспансионистскую (то есть, мягкую) макроэкономическую политику. Постоянно увеличивающаяся эмиссия денег (предложение) была направлена на постоянно растущий спрос на них, и привела к увеличению денежной массы. Это, в свою очередь, привело к уменьшению банковского процента, увеличению инвестиций и небольшому росту ВВП (что выражалось в увеличении производства различной продукции). Цены росли соответственно инфляции. Наконец, можно было наблюдать практически полную занятость,  то есть, отсутствие безработицы, но только в short-run. В long-run безработица должна была неизменно увеличиться.

 

Обращаясь к 1924 году, мы видим, что правительство Германии проводило рестриктивную (жёсткую) макроэкономическую политику. Шахт начал изымать из обращения бумажные марки, а также появившиеся в огромном количестве денежные суррогаты. Процентные ставки также были повышены (в определённый момент они достигли 100%), инвестиции, соответственно, уменьшились. Рост ВВП снизился и в short-run произошёл беспрецедентный рост безработицы (до 18,7%). Но уже в long-run, наконец, наступила стабилизация и безработица снизилась. Цены снизились, но на первых порах люди не могли купить продукты даже по сниженным ценам, поскольку у большинства просто не было денег. Реформы Шахта, несомненно, принесли большие страдания всему работающему населению Германии, промышленникам, предпринимателям и безработным (поскольку социальные выплаты и даже пенсии были существенно снижены, а на время даже отменены), но при этом, имели оздоравливающее влияние.

 

  График, показывающий обесценивание национальной валюты Германии по сравнению с довоенным уровнем (1913 год), который берётся за единицу. Мы видим, что марка обесценилась более чем в миллион миллионов раз.


 График 1.



 

  Окончательный удар по марке был нанесён 9 января 1923 года, когда Франция объявила о том, что Германия не выполняет своих репарационных обязательств. Уже 11 января французские и бельгийские войска оккупировали Рур. «Оккупации подверглась территория длиной всего 100 км и шириной около 50 км, однако на нее приходилось 10 % всего населения Германии, 80 % немецкого производства угля, чугуна и стали и целых 70% грузоперевозок»[2]. Для того, чтобы хоть как-то поддержать семьи шахтёров, оказавшихся в зоне оккупации, правительство Веймарской республики прибегло к традиционному методу – увеличило объём эмиссии. Также Германия на время «пассивного сопротивления» против французских оккупантов приостановила все репарационные выплаты в адрес Франции, Бельгии и Италии, продолжая при этом выплачивать часть, причитавшуюся Великобритании.

   В результате потери крупнейшего промышленного центра, немецкая валюта окончательно рухнула. «К январю, после оккупации Рура, курс упал до 18 тыс. марок за доллар» [4]. Попытки рейхсбанка защитить свою валюту, в частности, введение неограниченной денежной эмиссии и выбрасывание на рынок большого количества иностранной валюты для того, чтобы поддержать обменный курс марки, позволили удержать курс на этом уровне (и даже понизить его в феврале) примерно до мая, но затем все возможности были исчерпаны. К маю экономические последствия потери Рура достигли настолько катастрофических масштабов, что Берлин вынужден был оставить попытки спасти марку. 

 

   С этого момента ситуация полностью вышла из-под контроля. «К июлю марка упала до 353 тыс. марок за доллар. К августу курс достиг невероятного уровня 4620 тыс. марок за доллар»[2]. Параллельно продолжала расти и стоимость жизни, но доверие граждан к национальной валюте окончательно исчезло, теперь существовало два пути для выживания – бартерный обмен и спекуляция. Но против спекуляции была развёрнута масштабная кампания, которая заключалась в изымании иностранной валюты у немцев. Происходили настоящие облавы на магазины, кафе и рестораны, а тех, у кого находили такую валюту, ожидало серьёзное наказание.

   «Уже к сентябрю 1923 года коалиционное правительство, которое к этому времени возглавил Густав Штреземан, приказало прекратить пассивное сопротивление. В ноябре 1923 года было подписано официальное соглашение с Францией и другими странами, участвовавшими в оккупации. Гиперинфляция достигла своего пика»[3]. Все эти факторы привели к тому, что Штреземан был вынужден уйти, и в стране установилась военная диктатура, твёрдая рука, о которой мечтали миллионы немцев. Но ощутимых изменений новая власть не принесла: денежная эмиссия продолжилась, темпы инфляции росли, а во многих общественных сферах ситуация ухудшилась. Людям не хватало зарплаты и пособий по безработице для того, чтобы просто выжить, именно поэтому в таких крупных городах, как Гамбург, вспыхивали восстания.

   По состоянию на декабрь 1923 года обменный курс составлял 4200000000000 немецких марок на 1 доллар США. Немецкая валюта, наконец, умерла, и были приняты действенные меры. Германское правительство при активном содействии финансового капитала США взяло курс на стабилизацию марки, что было осуществлено в 1924 г. «Глава Центрального банка страны Ялмар Шахт провёл реформу, которая заключалась в замене старой марки на рентную марку, которая обеспечивалась ипотечными облигациями на землю и индустриальную недвижимость, а также облигациями предприятий торговли, коммерции, банковской сферы и транспорта»[3]. По установленному коэффициенту 1 рентная марка равнялась 1 триллиону рейхсмарок. В результате деноминации марка потеряла девять нулей, то есть одна рентная марка была эквивалентна одному миллиарду старых марок. Впоследствии рентные марки уже обеспечивались золотом.

   Важным внешнеполитическим событием, которое позволило немецкой экономике продолжить трудный путь к восстановлению стало то, что в том же 1924 году Франция снизила сумму репараций до реального для германской экономики уровня, в отличие от предыдущих годов, о которых Д’Аберсон, британский посол в Берлине, писал: «Невозможно забрать у страны двойную сумму всех налоговых сборов, не вызвав в ней революцию». Для установления нового плана взимания репараций была установлена так называемая Комиссия Дауэса. План Дауэса позволил англо-американскому банковскому сообществу установить полный финансовый контроль над Германией и предусматривал выплату Германией репараций в течение пяти лет, до 1929 года. Гарантией репарационных платежей должны были послужить особые фонды, созданные в Германии. Практически ничем не рискуя, лондонские и нью-йоркские банки начали давать Германии исключительно выгодные кредиты, которые в форме репарационных платежей вместе с комиссией и процентами тут же возвращались обратно в банки Нью-Йорка и Лондона. За период с 1924 по 1931 год Германия выплатила репараций на сумму 10,5 млрд. марок, заняв при этом за рубежом 18,6 млрд. марок[2]. На самом же деле, это была настоящая финансовая пирамида, которая рухнула в 1929 году с началом Великой Депрессии, когда займы, поступавшие в Берлин из Лондона и Нью-Йорка, от которых, по-сути, зависело восстановление германской экономики, внезапно прекратились. 

Вывод

   Германия восстановилась после самого ужасающего на тот момент времени экономического коллапса. Экономика страны на протяжении последующих лет постепенно возрождалась, немецкие товары стали находить своего покупателя на мировом рынке, а уровень жизни в стране начал расти. «Однако сбережения, уничтоженные гиперинфляцией, так и не были компенсированы, также не возродились и прежние немецкие традиции, когда превыше всего ценились прилежание в работе и порядочность. [1, c. 293] » В последующие после пика гиперинфляции годы расцвела коррупция, даже в тех сферах, где она раньше отсутствовала. Никуда не делся и даже сильнее развился национализм, который проявил себя во времена гиперинфляции, когда евреев обвиняли в падении марки и всех экономических катастрофах. Наконец, кризис в экономической сфере привёл к радикализации немецкого общества, создал базу для развития различного рода экстремистских правых движений и расцвету таких партий как НСДАП.
               

 

Библиографический список:


1.Фергюсон A. Когда деньги умирают. Кошмар гиперинфляции. // Попурри. Минск. 2012 - 320 c.
2.Столетие войны [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://be.convdocs.org/docs/index-10478.html?page=7 (обращение 06.05.13)
3.Книжная полка. Настоящие причины гиперинфляции в Веймарской республике [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.e-reading-lib.org/chapter.php/1005012/37/Engdal_Uilyam_-_STOLETIE_VOYNY_Anglo-amerikanskaya_neftyanaya_politika_i_Novyy_Mirovoy_Poryadok.html#n_42(обращение 06.05.13)
4.Лекция П.В. Усанова в Институте Хайека на тему "Гиперинфляция в Веймарской республике"




Рецензии:

19.12.2013, 18:50 Поляков Евгений Михайлович
Рецензия: Работа, по сути, представляет сбой пересказ 1 и 2 пункта в списке литературы (судя по обилию ссылок на них в сравнении с пп.3 и 4 и отсутствию аргументированной авторской позиции). Ряд моментов (о гитлеровской пропаганде - А.Гитлер в немецкой рабочей партии в начале 20-х гг. играл второстепенную роль) или деноминации марки (По установленному коэффициенту 1 рентная марка равнялась 1 триллиону рейхсмарок (12 нулей). В результате деноминации марка потеряла девять нулей, то есть одна рентная марка была эквивалентна одному миллиарду (9 нулей) старых марок) вызывают вопросы. Также непонятно включение "Экономического анализа действий..." в конце статьи. если это приложение, то почему не оформлено? Если завершающая часть статьи, то почему выводы ей предшествуют? Словом, статья нуждается в доработке.

3.01.2014, 15:31 Шаргородская Наталья Леонидовна
Рецензия: Статья может быть рекомендована к публикации после доработки. Экономический анализ действий правительства... и График, показывающий обесценивание национальной валюты Германии.. необходимо разместить в середине статьи, а не в окончании. Соответственно выделить выводы.

03.01.2014 19:19 Ответ на рецензию автора Сорбалэ Алексей Борисович:
Спасибо, Наталья Леонидовна. Произвёл соответствующую доработку.

9.02.2014, 10:50 Надькин Тимофей Дмитриевич
Рецензия: Рекомендую к печати.

3.04.2014, 9:52 Гресь Сергей Михайлович
Рецензия: Статья достаточно актуальна для современного финансового мира. В частности, как не нужно вести свои экономические дела за счёт включения печатного станка. Анализируя статью можно отметить следующее: 1. работа достаточно большая по объёму, но список источников составляет только 4 позиции, создаётся впечатление, что автор не ознакомился со всей историографической базой по данной проблеме; 2. согласен с замечаниями Полякова Евгения Михайловича особенно в части математики и истории; 3. выводы необходимо сделать свои и аргументировать их, а не использовать цитаты; 4. на мой взгляд необходимо немного поправить стиль изложения материала. В целом работа очень интересна. Оформление соответствует требованиям предъявляемым изданием (за исключением №4 в библиографическом списке). Работа может быть рекомендована к изданию с учётом необходимости доработок.



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий


 
 

Вверх