Статья опубликована в №9 (май) 2014
Разделы: Лингвистика
Размещена 21.05.2014.
Просмотров - 3771

РОЛЬ МЕТАФОРЫ В РАССКАЗЕ С.В. АНИКИНА «НА ЧАРДЫМЕ»

Водясова Любовь Петровна

доктор филологических наук, профессор

ФГБОУ ВО "Мордовский государственный педагогический университет имени М.Е. Евсевьева"

профессор

УДК 811.511.152

Как известно, метафора – это перенос названия с одного предмета на другой на основании какого-либо сходства их признаков (форма, цвет, функции и др.). Термин принадлежит Аристотелю и связан с его пониманием искусства как подражания жизни. Его толкование метафоры по существу почти не отличается от того, что он понимал под гтперболой (преувеличения), синекдохой, от простого сравнения или олицетворения и уподобления. Во всех случаях присутствует перенесение смысла с одного слова на другое [2, с. 134–135].

В настоящее время существует целый ряд терминов, которые используются для номинации метафоры (художественная, поэтическая, тропеическая, индивидуальная, индивидуально-авторская, творческая, речевая, окказиональная, метафора стиля и т.д.), однако, на наш взгляд,  традиционный термин  художественная метафора нам представляется наиболее удачным, универсальным, так как включает в себя все характеристики, отраженные в других терминах – индивидуальный и творческий характер, окказиональность как неповторимость, принадлежность к определенному типу переносного значения слова.

Поскольку художественная речь является «исключительной предназначенности и обособленной от норм живого языка», имеющей помимо реального и логического содержания, эстетический объект – «семантические обертоны смысла», которые могут быть восприняты и исследованы только в пределах художественного произведения в целом [4, с. 381–395], то и художественная метафора многомерна, отличается новизной, оригинальностью, экспрессивностью, производимостью; она переводит предмет за пределы стандарта восприятия. Н.Д. Арутюнова, в частности, отмечает следующие ее характерные черты: 1) слияние образа и смысла; 2) контраст с тривиальной таксономией объектов; 3) категориальный сдвиг; 4) актуализация «случайных связей»; 5) несводимость к буквальной перифразе; 6) синтетичность, диффузность значения; 7) допущение разных интерпретаций; 8) отсутствие или необязательность мотивации; 9) апелляция к воображению, а не к знанию; 10) выбор кратчайшего пути к сущности объекта [3, с. 296–297].

Художественная метафора представляет собой готовый элемент лексики: ее не надо каждый раз создавать, она воспроизводима в речи зачастую без осознания говорящим фигурального смысла первичных слов. Исходя из этого, ее роль велика в создании образности, выразительности, эмоциональности  художественного текста. Многие писатели обращаются к ней для того,  чтобы нарисовать прекрасные картины природы, дать характеристику своим персонажам и др.

Мастерски метафору использует известный мордовский писатель С.В. Аникин в своем рассказе «На Чардыме» [2], чтобы описать любовь  к родному краю, красоту окружающего мира.

Рассказ впервые был опубликован в «Вестнике Европы» в 1911 г. По существу, он является вершиной художественного творчества автора.

Используя в качестве исходного языкового материала метафоры, писатель развертывает их, оживляет и поднимает до чувственного восприятия. Их наибольшее количество отдано описанию родной природы … селтось Чардыменть трокс покш. Ведесь … теке Пазонь чамавачамо тусто пиже кундосо. Валске марто ды чопоньпелев ваныть эйзэнзэ толокс палыця зорюватне, теке менельс кепетить толкельтне. Чить укшныть покш ды вишка пельть, кода менельгаяк. Солыть-срадыть, покшолгадыть-келейгадыть, оршнить мазый оршамосо, мерят Роштовасто саезь Крещениянть само праздникень читнестэ …  Смелстэ ды апак капша уйнезь уйнить сынь чинть мельга (С. Аникин) « ... запрудье  через Чардым большое. Вода … словно зеркало Бога в зеленом окладе. Рано утром и вечером смотрят на нее огнем горящие зори, словно в небо поднимаются всполохи.  Днем плавают  большие и маленькие облака, как в самом небе. Тают-разбегаются, увеличиваются-расширяются, одеваются в  красивые одежды, словно в праздники с Рождества до Крещения. Смело и не спеша плывут они за солнцем».

С.В. Аникин не пропускает ни одной детали, чтобы оживить внимание читателя. Так, например, в яркой, эмоциональной форме он рисует образ своей любимой реки Чардым, превращая ее практически в живое существо: Тунда, чадыведень шкасто, зярдо Чардымесь тешксты чачома чинзэ, а кевкстьсак, нама, мезекс тензэ поймась. Весе шержей сестэ, жадной, лаказь лаки пандосто пандос, ертни эйпокольсэ, гайть нолды хрусталень покольтнесэ, укстни ды човсо носки, вели киштемасо (С. Аникин) «Весной, во время половодья, когда Чардым справляет день рождения, не спросишь, разумеется, зачем ей пойма. Вся седая тогда, жадная, с горы на гору кипит, кидает льдинками, звон издает хрустальными кусками, вздыхает и шипит пеной, крутится в пляске»; Ведесь селтсонть уды: ве румовкскеяк лангсонзо арась, ве толкуннэяк а кепети. Таштавсь тундосто саезь ды стамбаркине, теке нолаштозь нолашты ведьгевентень, каузонтень…(С. Аникин) «Вода в запрудье спит: ни одной морщинки нет на ней, ни одной волны не поднимет. Накопилась с весны и тихонько, словно скользит к мельнице, к канаве …»; Те таркасонть Чардымесь карксазь селтсо, свайсэ киртязь, тарадсо кодазь ды касыця куракшкесэ (С. Аникин) «В этом месте Чардым опоясана запрудьем, сваями сдерживается, сплетенными ветками и растущими кустиками».

Для метафоры важен контекст. Вне связи с контекстом не может быть определена семантическая сущность художественной метафоры. Контекст для нее – не фон, в котором может существовать метафора, а собственно семантическая субстанция метафоры, ее содержимое. С.В. Аникин использует метафору для обрисовки внешности, а через нее – характера героя: Яжицясь эчкель ды казямо вановт мартоль, мокшнанзо – кувалдат, вайгелезэ  овтонь пижнема енов молиця. Стакасто лексезь, носкозь кузсь сон илевсто кодазь крандазонтень (С. Аникин) «Мельник был толстым и с острым взглядом, кулаки – кувалды, голос похожий на рев медведя. Тяжело дыша, посапывая, влез он в сплетенный из прутьев воз». Автор в этом фрагменте с помощью метафоры  образно описывает внешность и физическое состояние одного из персонажей рассказа. Ничего плохого не говорит о нем, а читатель  сразу понимает: не любит он этого героя, считает его угрюмым, злым. И совершенно другие выражения использует писатель, когда говорит  о другом персонаже – мальчике Емельке: Касы Емелька, кода вирень тумине: эрьва кизэстэ тееви седе кемекс, шуморксовокс, ломантненень илеень кондямо тарадкекс маряви. Весемесь сеньсэ, мекс церась пильгень коряс лавшо: моли – ускозь уски пильге лапанть, кедьсэнзэ келейстэ аволи, весе рунгосонзо тей-тов мендяви, теке варма чарамкась важодемстэ … велень эйкакштненень, эряви меремс, понгонесь пельдензэ. Паряк, сынь ськамост содастькак, мезе питнезэ Емелькань мокшнанть: тотматтянзат, теке гирясо, кевсэ вачкодтянзат – пиже-ожо вайгельть серьгедят (С. Аникин) «Растет Емелька словно лесной дубок: каждое лето делает крепче, здоровее, людям ивовым прутиком кажется. Все это от того, что парень на ногу слаб: идет – волоком тащит стопу, руками широко размахивает, всем телом туда-сюда сгибается, словно ветряная мельница в работе … деревенским детишкам, надо сказать, попадало от него. Может, они одни и знали, какова цена кулаку Емельки: толкнет, словно гирей, камнем ударит – благим (букв.: зелено-желтым) голосом закричишь». Читатель прекрасно видит, насколько сочувственно относится автор к своему герою, к его страданиям по поводу физического увечья, понимает всю его нелегкую жизнь.

Метафора помогает передать и отношение писателя к животным, прежде всего лошади – главной кормилице крестьянина. Лошадь для него – это животное не только слуга, пахарь, но и кормилец, близкий друг: Сероесь – лишмесь вельть чарькодиця, а вечки локшо (С. Аникин) «Серая – лошадь очень понятливая, не любит кнута».

Отражая обычные жизненные явления и «коллективно осознанные способы характеристики явлений» [6, с. 26] и классифицируя в соответствии с этим элементы действительности, метафорическая номинация участвует в одном ряду с другими лексическими единицами в общем для всего народа членении этой действительности:Чардымесь алкиньгадсь. Езнэкс таргавсь келей ровна таркаванть, човалянь суринекс оргоди ков-бути васолов. Кортыть эйстэнзэ аволь чардымень эрицятне.

–​ Чардымсэнть ней озязонтень кумажава! (С. Аникин) «Чардым уменьшилась (букв.: снизилась). Змейкой тянется по ровному широкому месту, бисером катится куда-то далеко. Говорят о ней нечардымчане:

– В Чардыме теперь воробью по колено!»

А.В. Соломкин, анализируя роль метафоры в романе К. Абрамова «Качамонь пачк» (Сквозь дым») (1964), совершенно справедливо отмечает: «… автор, создавая свое произведение, одновременно создает определенный, не похожий ни на какой другой, свой собственный мир» [5, с. 51]. Исследователь приходит к выводу, что в наибольшей степени метафора используется при описании родного края, внешности и характеров героев произведения [5, с. 51–52].

В заключение отметим, что художественная метафора внесистемна, субъективна, отражает индивидуальный взгляд на мир, выполняет эстетическую функцию, сохраняет «авторство», обладает максимальной синтагматической обусловленностью, уникальна, производима. Для писателя С.В. Аникина художественная метафора – один из способов образной репрезентации действительности. Без нее ему пришлось бы передавать в нескольких строках то, что он говорит в двух-трех словах, а главное, потерялась бы та образность, которую ценят любящие и знающие творчество этого автора.

1. Аникин С.В. На Чардыме: рассказы. – Саратов: Приволжск. кн. изд-во, 1969. –204 с.
2. Аристотель. Риторика // Античные риторики. – М., 1978. – С. 134–135.
3. Арутюнова Н.Д. Метафора // Лингвистический энциклопедический словарь – М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. – С. 296–297.
4. Ларин Б.А. О разновидностях художественной речи (Семантические этюды) // Филологическое наследие. – СПб.: Изд-во СпбГу, 2003. – С. 381–395.
5. Соломкин А.В. Метафора в художественном произведении // Актуальные вопросы мордовской филологии: сб. науч. тр. / под ред. Л.П. Водясовой; Мордов. гос. пед. ин-т. – Саранск, 2007. – С. 50–52.
6. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. – М., 1988. – C. 26–52.

Рецензии:

10.06.2014, 14:42 Крапивкина Ольга Александровна
Рецензия: Интересная статья, написанная хорошим научным языком, с краткими и логичными выводами. рекомендую к публикации.

10.06.2014, 22:22 Закирова Оксана Вячеславовна
Рецензия: В работе Водясовой Любови Петровны раскрываются особенности образного строя произведения С.В. Аникина «На Чардыме». Представленный в статье анализ индивидуально-авторских метафор С.А. Аникина отличается глубиной и обоснованностью. Работа выполнена на высоком теоретическом уровне, имеет четкое композиционное построение, характеризуется последовательным и аргументированным изложением материала, выдержана в научном стиле, представляет собой оригинальное исследование и, безусловно, рекомендуется к публикации. С уважением, к.ф.н., доцент Закирова О.В.



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий