Публикация научных статей.
Вход на сайт
E-mail:
Пароль:
Запомнить
Регистрация/
Забыли пароль?

Научные направления

Поделиться:
Статья опубликована в №31 (март) 2016
Разделы: Философия
Размещена 02.03.2016.
Просмотров - 4925

С. Кьеркегор: актуальный взгляд на сущность человека

Кислых Дина Николаевна

кандидат философских наук

Курская академия госслужбы

преподаватель


Аннотация:
В трудах датского мыслителя XIX века С. Кьеркегора, одного из самых ярых ироничных критиков объективного идеализма, предлагается актуальный взгляд на сущность человека. Принципом субъективности становится возможность стать самим собой, вопреки всем обстоятельствам, нормам общества, абсурдности человеческой жизни.


Abstract:
In works of the Danish thinker of the 19th century S. Kierkegaard, one of the most ardent ironic critics of objective idealism, the actual view of essence of the person is offered. The principle of subjectivity an opportunity becomes become by itself, contrary to all circumstances, norms of society, absurdity of human life.


Ключевые слова:
единичное; эстетик; этик; рыцарь веры; страх; отчаяние; экзистенция.

Keywords:
single; aesthetics; ethics; the knight of faith; fear; despair; existence.


УДК 141.32

В своем дневнике Серен Кьеркегор когда-то написал: «казалось бы, я пишу такие вещи, от которых должны рыдать камни, но они лишь смешат моих современников» [С. 438; 3]. И действительно, Кьеркегора не принимали его собственные современники, а после смерти его философия была никому неизвестна. Даже один из известных русских мыслителей Л. Шестов отмечал, что к своему стыду открыл этого великого датского писателя только к концу своей жизни. Но годы неизвестности окупились сполна. Труды Кьеркегора не только вошли в сокровищницу философского наследия, но и стали основой всей экзистенциальной традиции «в лице» М. Хайдеггера, К. Ясперса, А. Камю, Ж. П. Сартра.

Немецкая классическая философия, особенно в лице Г. Гегеля, с его универсальной системой, попыталась примирить веру и знание, бытие и мышление, действительность и сознание – необходимость выработки новой философии, нового мировоззрения уже витала в воздухе. Критикой такого рационализма, в самых разных его ипостасях и занялся С. Кьеркегор. Немецкий объективный идеализм  девальвировал принцип противоположности, пытаясь примирить их в высшем единстве – Абсолютном разуме. Самое поразительное состоит в том, что на вопрос: что делать человеку, как жить?  - эта философия не дает ответа. Философия, которая строит бесконечные идеалистические системы; в ней есть все, кроме человека, того самого, ради которого все и затевалось. Тот, кто должен стать целью философского познания исключен из нее. Видимо, поэтому С. Кьеркегор, отгораживался от философского знания вообще, и от объективизма в частности, и не раз повторял в своих трудах: «Я ведь не философ, а то, что я пишу, не имеет ничего общего с философской системой»[C.57; 2]. Для Кьркегор разум губителен, он скользит по поверхности, не может постичь все грани духовности. Разум не может служить основанием человеческой жизни уже потому, что разум универсален, а универсальность предполагает по определению схематизм, логицизм, господство тотальности, всеобщего над индивидуальным. Частная жизнь отдельного человека, все многообразие эмоциональной природы человека не укладывается в эти рационалистические понятия. В них противоречия не примиряются, а нарастают в геометрической прогрессии, создавая метания личности. Примирение противоположностей исключает возможность человеческого выбора, возможность «или-или». Чтобы стать действенной, философия должна быть живой, личностной, основанной на свободе человека.

Кьеркегор не признает довлеющую над человеком необходимость. Ему ненавистен спинозовский девиз: «не плакать, не смеяться, не проклинать, а понимать». Получается, понимать и принимать действительность, которой дела нет до единичного, субъективного и личностного?!

В известной книге «Или-или» (1843 г.) С. Кьеркегор выдвигает этот одноименный принцип субъективности, делающий человека человеком. Выбор может совершиться лишь волей отдельного человека: «Возможность свободы не в том, что мы можем выбирать между добром и злом. Возможность – в том, что мы можем» [С. 57; 2]. Этим «можествованием» обладает каждый, ибо «истина – это не то, что ты знаешь, а то, что ты есть» [С. 58; 2]. Чтобы стать чем-то, необходимо делать выбор. И уже здесь ощущается ответственность всего осуществляемого. Главная цель выбора – стать самим собой! Философия Кьеркегора не приемлет никакого принуждения. Сделав «или-или» краеугольным камнем своего миросозерцания, датский мыслитель  ломает тысячелетнюю традицию западноевропейской философии – философия отныне должна заниматься не поиском истины, не поиском предельных сущностей, не исследованием бытия, а сделать все, чтобы человек мог стать самим собою. «Ты должен» настолько укрепилось в мозгу человека, что превратилось в единственную спасительную форму существования, своего рода панацею. «Человеческая трусость не может вынести того, что нам рассказывает безумие и смерть, и люди отворачиваются от ужасов жизни и довольствуются утешениями холодного разума» [С. 58; 2].

Даже такой критически настроенный немецкий мыслитель, как Ф. Ницше, и он, в некотором роде, поклонился необходимой действительности. Его философию венчает amor fati.  Понятно, почему Кьеркегор пытается определить типы людей по их отношению к жизни, по смыслам, которые они выбирают. Прежде всех, Кьеркегор выделяет эстетический тип  - это не сознательное развитие человека, а непосредственность, жизнь большинства. Человек стремится жить наслаждениями, удовольствиями тела. Наслаждение здесь играет роковую роль – стоит ему прекратиться и человек вновь задыхается от истомы. Эстетик лишен внутренней свободы и  упивается властью над остальными, порабощенными страхом и ужасом (на примере, жесточайшего древнеримского императора Нерона). Даже минуты отчаяния, которые способен испытать человек – эстетик, поверхностны, и не являются истинным отчаянием в кьеркегоровском смысле, иначе, такой человек сделал бы выбор в пользу иной жизни.

Обращаясь вглубь веков, Кьеркегор ищет точку опоры для современного наличного ему человека. Одна личность привлекает его внимание – древнегреческий мыслитель Сократ. Философию датчанина и философию древнего грека роднит призыв прислушаться к внутреннему голосу. Но голос Кьеркегора – это не сократовский голос совести «даймонион», а голос веры. Сократический метод майевтики – это не способ укрепления веры, а средство ее разрушения.

Человек может стать человеком, если он освобождается он разлада с самим собой, от обезличивания своей личности, когда он выбирает этический путь. Это второй тип человека – стадия осознания ответственности человека перед другими. Этика примиряет человека с жизнью, говоря, что у каждого есть свое призвание. «В момент этого выбора кругом воцаряется тишина, подобная величавому безмолвию звездой ночи, душа остается наедине с собой, уединяется от всего мира и созерцает в отверстных небесах – не великий человеческий образ, но нечто высшее…, личность в эту минуту определяет себя»[C.62; 2]. Таким возвеличиваем человека, Кьеркегор бросил вызов как философской, так и религиозной традициям: велик не мудрец, не философ, и не Бог сам по себе – велик лишь человек, и велик он своею мудростью, и глупостью, силой и бессилием, надеждой и разочарованием, знанием и невежеством. Но успокоится в этическом принципе «ты должен», значит принять правило на всю жизнь. Этика не может вернуть человеку оторванную ногу, погибших детей, возлюбленную. Этика примиряет с действительностью, но она же убивает человека. Этика приучила человека повиноваться, исполняя высший долг.

Против такого человеческого бессилия бунтует не только С. Кьеркегор, но и Ф. М. Достоевский: «Люди пред невозможностью смиряются. Невозможность, значит, каменная стена! Какая каменная стена? Ну, разумеется, законы природы, выводы естественных наук, математика. Уж как докажут тебе, например, что ты от обезьяны произошел, так уж и нечего морщиться, принимай как есть, потому дважды два – математика. Попробуйте возразить! Ей дела нет до ваших желаний и того, нравятся ли вам ее законы или не нравятся. Вы обязаны принимать ее так, как есть. Стена есть стена» [С. 459; 1]. Достоевский подобно Кьеркегору кричит против необходимости.

Кьеркегор отстаивает страсть духа, там, где человек чувствует бесконечную заинтересованность, где он чувствует самого себя. Видимо поэтому, все мысли мыслителя обращены к ветхому завету, а свое произведение «Страх и трепет» (1844 г.) он считал лучшим. В ветхом завете мы наблюдаем веру. Утрату веры, Кьеркегор считал самым большим несчастьем и злом своей эпохи, ибо без веры не может быть не только святого, но и ничего собственно человеческого. «Вера, значит, потерять разум, чтоб обрести Бога». «Вера – не эстетическое волнение, но нечто высокое. Ибо ей предшествует самоотречение; она не может быть непосредственным движением сердца, но только парадоксом наличного существования». [ С. 39; 2] Именно поэтому спасительной может быть для человека только религиозная стадия («рыцарь веры»), которая соответствует вере в невозможное: Вера – высшая стадия развития человека, стадия экзистенции. Вера – есть вера в Бога, для которого нет ничего невозможного, непреодолимого. Но эта последняя глубина доступна не всем, но лишь избранным, таким, как ветхозаветные Иов и Авраам.

Судьба Рыцаря веры, которому датский мыслитель посвящает свое размышление, во стократ тяжелее судьбы трагического героя, так как тот опирается на общество, находит в нем понимание. Рыцарь Веры от начала и до конца одинок, ему не на кого рассчитывать, кроме Бога. Если бы Авраам был в лоне этического, то веление Бога принести в жертву собственного сына Исаака было бы невозможно.  Ибо этический долг отца любить беззаветно свое дитя. Благодаря вере ветхозаветный герой становится на одну ступень с Абсолютом. Кьеркегор неоднократно подчеркивает, что Рыцарь Веры всегда молчит, ибо в его молчании сокрыта тревога и беспокойство парадокса. И понять его можно только с помощью парадоксальности. Вера – утрата всякого разумного смысла, рационального обоснования происходящего, но зато обретение Бога – того самого смысла.

Все содержание христианской религии, по мнению С. Кьеркегора, должно служить формированию человека, который будет всегда самим собой. Человек –есть дух, а дух – есть синтез бесконечности и конечности, бренности и вечности, свободы и необходимости. Отражение вечности – есть мгновение, они касаются друг друга. В одно мгновение человек может совершить огромный качественный прыжок, но сделать это возможно только в состоянии отчаяния, которому предшествует глубокое самоотречение. Кьеркегор утверждает, что нет и не было человека, который не находился бы в состоянии отчаяния. Все дело только в том, что не все и не всегда осознают это. Болен или здоров, счастлив или печален, благополучен или неблагополучен, но каждый человек несет в себе отчаяние, ибо он существо духовное, постоянно находящееся в критическом состоянии. Нет никого, в ком глубоко внутри не пребывало бы беспокойство, тревога, страх перед Ничто! Правда, подобный страх характерен только для духовности, так как в бездуховности его нет. Этот страх можно сравнить с головокружением, которое возникает, если  взгляд случайно упадет в зияющую бездну. Страх коренится в самом человеке: «страх скованная свобода» [С.38; 2]. Ни один Инквизитор не имеет под рукой столько ужасных пыток, сколько имеет их безосновный страх, коренящийся в глубинах человеческой психики.

  Пока человек отдается во власть эмпирической непосредственности, растрачивает себя по мелочам, живет в пределах банальной повседневности, банального языка, обыденной реальности, он не осознает себя как дух. Такой человек не желает быть собою, менять роли, маски, желать себе новое «Я». Чем выше поднимается сознание человека над посредственностью существующей реальности, чем глубже степень осознания внутреннего отчаяния, тем ближе человек приближается к собственному спасению. «В мире духа все по-иному. Здесь царствует вечно божественный порядок, здесь дождь не проливается равно на праведных и неправедных, здесь солнце не светит одинаково на добрых и злых; и только тот, кто трудится, получает здесь свой хлеб, и только тот, кто познал тревог находит покой, и только тот поднимает нож, обретает Исаака. Тот же, кто не трудится, не получает хлеба…» [С. 22; 2].

Ф. М. Достоевский искал спасение через красоту, Ф. Ницше возлагал надежды на искусство как противоядие всеобщего падения, М. Хайдеггер полагал, что спасение грядет от истины, хранимой в произведении искусства, А. Камю считал, что главным вопросом является лишь вопрос о самоубийстве – вопрос о смысле жизни человека. Всем этим философским проектам предшествует кьеркегоровский «человек как возможность», выражающая духовный потенциал личности. Если разум приводит к отчаянию, вера спасает от него  - таково основоположение экзистенциализма, у истоков которого стоял С. Кьеркегор.

Библиографический список:

1. Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. Т4 / Ф. М. Достоевский. Л.: «Наука», Ленинградское отделение, 1989.
2. Кьеркегор С. Страх и трепет. Диалектическая лирика Иоханесса де Силенцио / С. Кьеркегор. М.: «Республика», 1993.
3. Мусский И. А. 100 великих мыслителей / И. А. Мусский. – М.: Вече, 2004. – 638 с.




Рецензии:

3.03.2016, 22:49 Кучуков Магомед Мусаевич
Рецензия: Решаемая в статье проблема относится к "вечным" в философии. Во всех значимых философских системах имеются разного рода толкование сущности человека. В статье адекватно изложено решение обозначенной проблемы в трудах Кьеркегора С. Дан сравнительный анализ интерпретации проблемы человека в трудах Ф.М. Достоевского, Ф. Ницше, А. Камю. и С.Кьеркегора. Статью отличает хороший стиль, она структурирована, изложена ясно и последовательно. Статья рекомендуется к печати.

4.03.2016, 0:21 Колесникова Галина Ивановна
Рецензия: Соответствует всем квалификационным требованиям.Великолепный текст, глубокий анализ, отличный научный стиль. Спасибо. Подобные статьи встречаются всё реже и реже. Рекомендуется к публикации.



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий


 
 

Вверх