МГУ им. А.А.Кулешова
магистр исторических наук
Колосов Александр Владимирович, доцент, кандидат исторических наук МГУ им. А.А. Кулешова
УДК 355.4+94(470+571)"1939/1945"
Великая Отечественная война, как и любая другая, затронула не только военное противостояние государств. Она охватывает все сферы деятельности. Ведь кроме борьбы армий существует борьба экономик, борьба наук, борьба информации.
Сосуществование различных государств формирует у каждого из них определенное представление друг о друге.
В конфликтных ситуациях они перерастают в ту самую форму образа врага.
С исторической точки зрения «образ врага» – это проблема восприятия противника, отношение к которому является частью проблемы «мы и они», «свой – чужой» [8, с. 52].
«Образ врага» всегда являлся продуктом пропаганды и любая война это яркий пример доминирования ее над населением. Тем более если говорит в Великой Отечественной войне, когда в бою сошлись две разные идеологии и две мощнейшие машины пропаганды.
Важнейшим средством пропаганды в любое время были и остаются средства массовой информации. Но в последнее время все больше распространяется точка зрения, что правильно их называть «средствами массовой Пропаганды», так как их главная задача состояла, состоит и будет состоять во внушении людям определенных точек зрения. А во время войны перед ними еще стоит задача повышать моральное состояние населения, внушать уверенность в победе.
Сам образ врага всегда формируется вверху, в головах правящей элиты, а затем «пропагандируется» вниз.
Так, в 1935–1936 гг. начала все громче заявлять о себе в Германии политика антикоммунизма. Эта тенденция обозначилась в ходе работы партийного съезда в Нюрнберге в сентябре 1936 г., именно с того времени большевизм стал «врагом №1» [1].
Позже главным врагом нацистов станет «еврейский большевизм», который увязывался с «азиатчиной» и находил воплощение в образе «недочеловека». Здесь следует вспомнить слова Гиммлера, сказанные им в 1935 году: «До тех пор, пока существуют люди, борьба между человеком и недочеловеком будет являться историческим правилом» [14].
Еще с 1920-х гг. этот термин охотно употреблял в своих произведениях Альфред Розенберг. Он видел в большевизме «молодую, варварскую, разрушительную силу»; в СССР появился «советский человек»-«недочеловек» [10].
Основой немецкой пропаганде тогда уже стал упор на расистские символы, антиславянизм и антисемитизм [5].
Ядром учения Гитлера тогда стала теория превосходства рас. В книге «Майн кампф» мы встречаем примитивные расистские взгляды на славян, к которым отнесены не только русские, но и многие другие восточноевропейские народы. Кроме существующих стереотипов о советском населении в умы людей внедрялся стереотип, что руководство большевиков – евреи [4]. Следовательно, «образ врага» создавался в лице еврейского большевизма «jüdisch cher Bolschewismus»; они назывались паразитами, вампирами, бичом человечества [2].
А вот как рисовали русского СМИ Германии уже в начале 1941 года: «Крестьянин, пребывавший в бедности и нищете, запущенности и лени, вечный раб, животное под гнетом царей, кнута помещика, а в дальнейшем и при советской власти, насильно согнанный в колхозы. Он страдал от жестокой зимы, от постоянных обманов и сам стал жестоким и хитрым» [2].
СССР показывался машиной угнетения и подавления, а население полуголодной массой [9].
О роли, которую отводили пропаганде, говорит еще один небольшой факт. 1942 год. Зима. Сталинград. Что летит к солдатам в кольцо окружения? А летят на фронт к бедным немцам: «пять тонн леденцов, несколько дюжин ящиков презервативов, два самолета с майораном и перцем, и самое главное – отдельный самолет с пропагандистской литературой и плакатами» [6].
С моментом отступления немецкая пропаганда все больше старалась убедить, что теперь немцы не могут отступать, иначе русские на их плечах ворвутся в Рейх [2].
Менялось и отношение к населению н оккупированной территории: «Его как-будто нет. Мы его не замечали. Нам было уже не до них. Мы знали, что отступаем» [2].
В Советском Союзе ситуация была иной.
Начиная с лета 1939 г., Германия перестала рассматриваться официальной пропагандой в качестве противника. В конце 1930 – начале 1940-х гг. главными врагами в Союзе были «троцкисты», «белополяки».
В конце 1939 г. «врагом № 1» уже стали финны.
Тогда же они часто были замечены в зверствах по отношению к пленным и раненым. И все это влияло на восприятие финнов как народа, чем и пользовалась советская пропаганда.
Советским солдатам внушали мнение о жестокости финнов, чтобы озлобить солдата перед боем.
В целом финны были тогда врагом второстепенным.
Что касается отношения к Германии – то здесь ситуация другая.
В июне 1941 г. СССР не видел в ней врага.
Указание на врага мы видим в выступлении Молотова 22 июня: «Эта война навязана нам не немецким народом, не немецкими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии».
В выступлении И. Сталина 3 июля 1941 г. мы слышим: «Все лучшие люди Европы. Все лучшие люди Германии клеймят действия германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому правительству» [8].
Главным врагом для СССР был сам фашизм: «наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим и коварным врагом – германским фашизмом» [8].
В 1941-м году пропаганда делила мир на фашистов и немцев, но постепенно эти понятия сливались. Окончательно точку в разделении немцев и фашистов в идеологической политике СССР поставил И. Эренбург своим «Убей его» и культовой фразой «Убей немца!».
Со временем противник стал в пропаганде зверем – сильным, жестоким, но победимым [9].
Каждый советский солдат тогда имел уже личный счет к врагу.
После выхода КА за границу СССР у советского правительства появились соображения, диктовавшиеся необходимостью достойно выглядеть в глазах союзников.
И здесь уже пришлось разводить понятия «фашист» и «немец». Для советских солдат характерным стало преодоление мстительных чувств к врагу-немцу.
Но были тогда и другие «образы». Стоит обратить внимание на Японию.
Вот какую оценку противнику дает Г. Жуков еще после 1939-го года: «Японский солдат хорошо подготовлен, дисциплинирован, исполнителен и упорен в бою, в плен не сдаются» [9].
Солдат, участвовавших в разгроме Квантунской армии делят на две категории: тех, кого перебросили с Европы, и тех, кто находился на границе с Японией. И образ врага-японца у них был разным: первые сравнивали их с немцами, считая менее серьезными; вторые не имели боевого опыта, но являлись свидетелями многочисленных японских провокаций, были лучше информированы
Но японцы стали в итоге – все теми же фашисты, и здесь ничего не унять. Методы их были такие же.
В целом предпосылки зарождения образа врага в разных странах начали складываться еще задолго до самой ВОВ, где-то раньше, а где-то позже и носили противоречивые цели. Образ врага стал идеологическим выражением общественного мнения, символом враждебных государству и гражданину сил.
В сознании людей пропаганда создавала психологические установки по всем признакам образа врага с расчетом, что каждая из них воспроизведет в сознании граждан весь стереотип. Если брать в учет мемуарную литературу, то по большинство из них, оценивая боевые качества противника, стремилось отобразить только образ советского солдата в бою. В них практически не затрагивается аспекты моральных качеств. Воюющие стороны видели друг в друге не людей, а все тех же зверей, мифических существ.
В целом же образ врага способствовал формированию патриотизма, играл важную роль в функционировании экономической, политической, социальной системы общества. Образ врагов постоянно эволюционировал – от «мирного» в 1941-м году к «зверю» в конце войны.
Можно сделать вывод о том, на сколько важен в государстве аппарат идеологии, аппарат пропаганды. Кто знает, какой бы был итог войны для наших солдат, для нас с вами, если бы не эти средства пропаганды, и не те образы врага, с которыми в головах шли в бой советские солдаты, и о чем они вспоминали сами.
Рецензии:
26.07.2016, 11:34 Ульянова Юлия Семеновна
Рецензия: Ульянова Юлия Семеновна. Статья Холмова Дмитрия Вячеславовича интересная, опирается на факты, по значимости ценная. Претензий к ее оформлению нет, она достойна публикации. Было бы неплохо указать, что выгодный для себя образ врага пропагандировался через радиовещание на иностранных языках.