Статья опубликована в №44 (апрель) 2017
Разделы: История
Размещена 10.04.2017. Последняя правка: 17.05.2017.
Просмотров - 4119

Тайные общества на "развалинах" Великого княжества Литовского

Дорохов Владимир Владимирович

аспирант

Могилёвская санаторная школы-интернат для детей больных сколиозом

преподаватель истории и обществоведения

Пурышева Наталья Михайловна, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Беларуси и восточных славян, кафедра истории Беларуси и восточных славян, учреждение образования «Могилевский государственный университет имени А. А. Кулешова»

УДК - 9

   Введение

 

   Во втором десятилетии XIX века на территориях современных Республики Беларусь и Литовской Республики активизировалось общественно-политическое движение. Импульсом для этого послужили революционные события в Западной Европе, а также польские национально-освободительные идеи. К возникновению первичных проявлений национального движения имели непосредственное отношение товарищества филоматов и филаретов, а также масонские организации.

   Филоматы – «те, кто стремится к знаниям» (греч.). Организация берет свое начало в  Виленском  университете  в  1817 – 1823 гг.  Общество филоматов было основано благодаря стараниям  студентов  Юзефа Ежовского, Томаша Зана, Адама Мицкевича, Франтишека Малевского, Ануфрия Петрашкевича. Главой организации стал Ю. Ежовский.

   Филареты «те, кто любит благотворительность» (греч.) Тайная организация виленских  студентов в 1820 – 1823 гг. Организовалось в составе общества филоматов. Оно подразделялось на четыре секции, которые в свою очередь делились на группы, во главе которых стояли выборные руководители. Лидером организации стал Томаш Зан.

   Цель данной работы состояла в том, чтобы пристальнее рассмотреть такой аспект в истории социально-политической мысли, как зарождение и движение организаций оппозиционных российскому самодержавию после разделов Речи Посполитой.

 

   1. Первый этап движения общества филоматов (1817 – 1818)

 

   В начале XIX века на территориях бывшего ВКЛ (Великого княжества Литовского) рос интерес к национальной культуре. В этом процессе огромную роль сыграл Виленский университет. В конце 1817 – начале 1818 гг. студенты университета Ю. Ежовский, Ф. Малевский, Я. Чечот, А. Мицкевич, Т. Зан, Игнатий Домейко и другие (всего – 12 человек) основали общество филоматов (любителей знания). Главой организации был избран Ю. Ежовский. Первоначально целью общества была единственно национально-просветительская идея. После окончания университета они хотели преподавать в Виленском учебном округе и заниматься воспитанием молодежи в рамках польской культуры. “Іх погляды фарміраваліся пад уплывам прафесара Віленскага універсітэта Іяхіма Лялевеля. Ён выступаў за аднаўленне польскай дзяржавы”[1, стр. 274].

   а). Научно-этические идеи филоматов

   По мнению филоматов, изучение наук должно служить на благо Родине. Высшей целью провозглашалось освобождение Отечества. Для этого нужно изучать гуманитарные науки, поскольку только они могут ответить на вопрос, что же лежит в основании появления деспотизма. Филоматы нередко подвергали критике ректора Я. Снядецкого, для которого приоритетными были естественные науки.

   Члены общества считали, что главное – это знание «предназначения» (как своего, так и других людей). Само понятие «предназначения» трактовалось, как выработка стратегии, которая сделает Родину процветающей. Для верного выбора дороги к счастливому будущему нужно понимать, в чем нуждается Отчизна, и предугадывать ее беды.

   Человек в теории филоматов рассматривался с нравственно-политической позиции. “Устав общества гласил, что каждому необходимо иметь у себя философские сочинения, труды политиков и моралистов, а также исторические работы, для выработки совершенных правил жизни общества, а также личного самосовершенствования индивида”[4, стр. 107].    

   Общество филоматов ратовали за соблюдение равенства и терпимости не только вероисповедания, но также в отношении социальных групп и отдельных людей. Недопустимым  считалось лишь безделие. “Каждый, кто внес свою лепту в дело процветания страны или физическим, или нравственным трудом, – говорил Я. Чечот, – является благородным и полезным гражданином”[3, стр. 53].

   Филоматы своеобразно трактовали науку. Если высшая цель человека – счастье Отечества, то наука, обязана стать «словом народа о его потребностях и путях спасения», вплотную переплетаться с жизнью. Из-за этого филоматы всячески избегали абстрактных философских рассуждений не по теме. Философская суть обязана быть предельно научной и конкретной.

   Ю. Ежовский серьезно исследовал философию Канта. В изучении кантовской философии он особо выделял этическое учение и нравственные нормы для существования человека в обществе. Это перекликалось с идеями филоматов и теоретически укрепляло их социальную основу. Ежовский пришел к выводу, что счастье человека заключено в самопознании и поиска цели своей жизни.

   Кантовская философия влекла и А. Мицкевича. Он 4 февраля 1819 г. на очередном заседании подготовил специальный доклад о ней. Мицкевич считал, что основной заслугой Канта стала постановка вопроса, что есть человек и где граница его познавательных способностей. 

   Гуманитарная составляющая являлась основой в философских постулатах филоматов. Сопротивляясь наступлению реакционной идеологии, они культивировали внутри себя активную общественную позицию, готовили почву для национально-освободительного движения, работали над программой, где важнейшими пунктами были провозглашение национальной независимости народов и отмена крепостного права, противоречащего натуральному праву и здравому уму.

   Ища способы для социальной и национальной свободы, филоматы занялись исследованиями родной истории (Малевский, Ходько, Чечот), культов и верований, обычаев и устно-поэтического творчества народа (Мицкевич, Зан, Чечот, Петрашкевич). Основными обязанностями членов общества и в 1818 – 1819 гг. были подготовка научных докладов. В это время если и появлялись «народнонациональные» стихи, то они имели этнографически-краеведческую характеристику. Однако Томаш Зан позиционировал деятельность филоматов, на просветительскую деятельность, на борьбу посредством науки и просвещения за освобождение народа.

 

    б). Социально-политические идеи филоматов

 

   По сути, социально-политические взглядов филоматов основывались на двух принципах: любви к свободе и человеку, как личности. На первых порах свобода для них была категорией расплывчатой, вмещающей в себя всю палитру человеческих эмоций, устремлений и переживаний.

   Понятие свободы для филоматов, заключалось в первую очередь в возможностях неограниченного самосовершенствования человека во всех областях социальной жизни, а главное в сфере нравственных и научных знаний. Со временем понятие свободы для филоматов обретает вполне оформленные, вполне конкретные очертания и формы.

   Идеалом для филоматов являлась личность – свободолюбивая, обладающая сильной волей, непримиримая в противоборстве с господствующей социально-политической несправедливостью и погибающая в этом противоборстве. Так идеи филоматов продолжают развитие в направлении дворянской революционности, получают политическую окраску.

   Социально-политическая программа общества филоматов предусматривала отмену крепостной зависимости крестьян. Отношения в обновленном обществе, по их убеждению, возможно создать только на постулатах естественного права, которое филоматы определяли, как знания о человеческих взаимоотношениях.

   Все люди должны быть свободными и иметь равные права. Только при соблюдении этого принципа становится возможным развитие общества. Оптимальная форма государственного правления – конституционное. Нравственное здоровье общества филоматы непосредственно связывали с формой правления (в государстве с плохим правлением, не будет хороших граждан).

   В воспитании нравственного общества большую роль играют религия и право. Желание видеть все через призму нравственности – отличительная особенность мировоззрения филоматов. Исток любого зла – единственно во зле нравственном.

   Основой социально-политической программы общества филоматов было восстановление Речи Посполитой. “«Айчына» для філаматаў уключала землі былога ВКЛ, якія на той час уваходзілі ў склад Віленскай навучальнай акругі. Паступова ад ідэі ўнутранага ўдасканалення філаматы пераходзяць да ідэі ўдасканалення грамадства шляхам карэнных сацыяльна-эканамічных рэформ: ліквідацыі прыгоннага права, увядзення канстытуцыйнага кіравання”[2, стр. 68]. Лелея мечту о воссоздании Речи Посполитой, филоматы надеялись, что это будет достигнуто на основе гармонических взаимоотношений между всеми классами и социальными группами.

 

   2. Второй этап движения общества филоматов (1819 – 1823). Филареты

 

   Как уже было отмечено выше, в начальный период существования общества, на первый план филоматами ставились научные и нравственно-этические идеи,  а политические устремления не имели явного приоритета и были на заднем плане.

   Спустя время патриотические ростки начали прорастать, и политика занимает доминирующее место в их мировосприятии, подчиняя себе нравственные и научные идеи. “Многие из филоматов уже рассматривали преимущественный интерес к науке как педантизм, а Я. Чечот вообще считал такую ориентацию недостатком. Главной целью общества должно было стать руководство различными молодежными кружками и  обществами; ставилась задача создавать такие кружки не только среди  молодежи, но и среди остальных граждан.”[7, стр. 33].

   Политические устремления появились у филоматов в 1819 г. и с той поры неизменно присутствуют в их переписке и творчестве. Именно, со второго периода существования общества они распространяют свое духовное влияние на другие тайные общества. 

   При содействии филоматов (прежде всего Т. Зана) весной 1820 г. создается общество учащейся молодежи «Лучистые». “Сама назва адлюстроўвала сэнс абвешчанай ім тэорыі «выпраменьвання» дабратворных духоўных узаемаўплываў людзей. За кароткі час «прамяністымі» сталі каля 200 чалавек”[6, стр. 283].

   С помощью общества филоматов, «Лучистые» наладили контакты с декабристами. Очень скоро общество «Лучистых» приказом местной власти было расформировано. Содействовал этому ректор Виленского университета Маевский.

   “Замест распушчаных паводле загаду рэктара Віленскага універсітэта філаматаў і прамяністых была ўтворана новая арганізацыя – Таварыства філарэтаў (прыхільнікаў маральнай чысціні), якая стала найбольш масавай у параўнанні з папярэднімі”[2, стр. 68-69].

   Филареты преследовали цель – дать «патриотически научное образование» молодому поколению, сберечь национальные и культурные традиции от тотальной русификации. Однако приоритетом для общества филаретов было воссоздание Речи Посполитой, и эта установка имела уже явный политический характер. Тайные общества обретают популярность и под идейное влияние филаретов попадают студенты Минской, Свислоческой и других гимназий Виленского учебного округа.

   Начиная с 20-х годов XIX века, происходит поворот в политике Александра I для патриотически настроенной шляхты. В декабре 1821 г. издается указ о запрете деятельности на территории Царства Польского и Виленского учебного округа тайных обществ, а в августе 1822 г. – масонских лож.

   После указа активизировалась работа тайной полиции по предотвращению заговоров. “Інцыдэнт у Віленскай гімназіі ў 1823 годзе – з’яўленне на класнай дошцы надпісу «Няхай жыве Канстытуцыя 3 мая!» – падштурхнуў улады звярнуць асабліва пільную ўвагу на неблаганадзейных вучняў, што дазволіла ў хуткім часе выкрыць таварыствы філарэтаў і філаматаў”[6, стр. 283].

   Весной 1823 г. власти начали расследование деятельности студенческих и ученических обществ в Виленском учебном округе. Самые серьезные наказания пришлись на долю филаретов и филоматов. В 1823 г. организация филаретов оказалась под запретом, 108 членов общества были арестованы, в том числе А. Мицкевич, Я. Чечот, Т. Зан и И. Домейко.

   Следствие длилось почти год и завершилось лишь в мае 1824 г. В результате 9 филаретов и 11 филоматов, «за распространение безрассудного польского национализма посредством науки» ссылались во внутренние российские губернии.

   Некоторые члены организаций были отданы в солдаты, другие просто отпущены. Состоялась «чистка» профессорского состава Виленского университета. От работы были отстранены И. Лелевель, И. Данилович, М. Бобровский, были сняты с должностей ректор Ю. Твардовский и попечитель Виленского учебного округа А. Чарторыйский. 

 

   3. Масоны Беларуси

 

   Говоря о тайных обществах, нельзя обойти стороной масонство, которое было распространено не менее, чем в других странах. По некоторым данным, масоны появились на территории Речи Посполитой в XVIII веке.  Масонство в Речь Посполитую проникло из Пруссии, и с  1784  г.,  после создания «Великого Востока Польского и Литовского», получило здесь прочную организацию.

   На  землях  современной Беларуси  вольнокаменщичество  было  тесно связано с  Варшавой.  Но в то же время известны примеры проникновения масонства и со стороны России. Бакунин утверждал, что  в  Могилеве,  который  с 1772 г. находился в составе Российской империи, существовала ложа «Геркулес в колыске» (1776). В 1774 г. майор российской армии Иван Вердеревский основал в Полоцке ложу «Талия».

   К представителям вольных каменщиков относят и филоматов Яна Чечота, Томаша Зана и многих других их выдающихся современников.  В XVIII веке вольные каменщики пытались перестроить города. В связи с этим связано имя графа Чернышева. Сам он был видным масоном и в 1772 г. занял пост генерал-губернатора, руководил Могилевской губернией. На вверенной ему территории он и позволил себе воплотить в жизнь масонский идеал градостроительства.

   Вольные каменщики создавали так называемые идеальные города – с точной геометрией прямых улиц. Масоны верили в то, что город, построенный определенным образом, способен повлиять на человеческое сознание, упорядочить ум. Все дело в том, что представители тайного общества не доверяли словам, а предпочитали выражать свои мысли через символы, для чего наилучшим образом подходит архитектура.

   Под руководством Чернышева в XVIII веке пытались преобразить Могилев, Полоцк, Климовичи, Чаусы. Но самым масонским городом следует назвать Чечерск, который графу подарила Екатерина II и где ему удалось реализовать задуманное лучше всего. По форме Чечерск – прямоугольный, с огромной, непомерной для городка площадью, на которой без труда уместилось бы все его население в то время. На площади – ратуша, построенная в неоготическом стиле. Сам ее внешний вид для ратуши необычен, да и в те времена постройки, символизирующие городское самоуправление, уничтожали в угоду самодержавию.

   С начала XIX века  начинается  второй  этап  масонского движения в Беларуси.  “Философия   масонов этого времени имела гуманистически-либеральное направление французского Просвещения, а  основным принципом  их  деятельности  было  равенство  людей,  который  декларировала Французская  революция”[5, стр. 95].

   В Минске в 1816 г. возникла ложа «Северного факела», и к 1822 г. насчитывала уже более 200 членов, среди них был минский вице-губернатор Каминский, некоторые католические священники, мистик и теоретик польского мессианизма Анжэй Товянский. Великим магистром «Северного факела» был писатель Ян Ходько, известный своим вольнодумством. Его книга «Пан Ян из Свислочи», вышедшая в 1821 г., пользовалось огромной популярностью, и позже неоднократно переиздавалась.

   Минские каменщики группировались вокруг  двух  центров  –  это  Минский главный суд и Минская мужская гимназия. Большинством из братьев ложи была средняя  и мелкая  шляхта   Минского,   Новогрудского,   Вилейского,  Дисенского и Борисовского  уездов  Минской  губернии.  Среди  них  несколько   служителей государственных учреждений, адвокатов, музыкантов, медиков.

  

 

    Заключение

 

     Социально-политическая концепция филоматов и филаретов, которая не получила, из-за ликвидации общества окончательного оформления, имела ряд задач: уничтожение феодально-крепостнического строя и освобождение крестьян от эксплуатации помещиков, ликвидация самодержавия, развитие в новом обществе народного просвещения, которое должно способствовать демократизации общественно-политической жизни, принятие Конституции и представительного правления. Собираясь «вырвать власть из рук деспота» силовым методом, филоматы не имели конкретной программы политического переворота. Создание теории и поиск практического метода реализации социально-политической программы сподвигли филоматов к пристальному изучению государственного строя и политической системы Великого княжества Литовского, его истории, культуры, а также национального языка, который на протяжении нескольких веков был государственным языком Великого княжества Литовского. Благодаря этому местный этнографический материал играл существенную роль в их творчестве (стихах, балладах, комментариях к ним и т.п.). Чтобы охарактеризовать взгляды филаретов и филоматов, польский историк М. Хандельсман ввел термин «политический романтизм», который наиболее точно характеризует это движение.

   В 1822 г. российский император Александр I своим указом запретил деятельность вольных каменщиков на территории всей империи. Был ликвидирован самый крупный союз масонских лож на землях бывшей Речи Посполитой «Великий Восток Польский и Литовский». Его магистр Рожнецкий прислал в Минск письмо с указанием закрыть ложу «Северный факел». Для сохранения архивов, денег и других материальных принадлежностей было решено основать комитет из трех человек. Все, что не успели надежно спрятать, было сожжено.

1. “Гісторыя Беларусі” у 2 ч. Ч. 1 ад старажытных часоў – па люты 1917 г. Пад рэд. Новікава Я.К. і Марцуля Г.С. / Мн.: «Універсітэцкае», 1998.
2. “Гісторыя Беларусі” у 2 ч. Ч. 2 XIX – XX стагоддзі. Пад рэд. Брыгадзіна П.І. і др. / Мн.: «РІВШ БДУ», 2002.
3. “Исследования по истории польского общественного движения XIX – нач. XX в.” сб. ст. и материалов. Под ред. В.А. Дьякова и др. / М.: «Наука», 1971.
4. Козел А.А. “Философская мысль Беларуси” / Мн.: «Амалфея», 2004.
5. Мохнач Н.Н. “Общественно-политическая и этическая мысль Белоруссии начала XIX в.” / Мн., 1985.
6. “Нарысы гiсторыi Беларусi” у 2 ч. Ч. 1 пад рэд. Касцюка М.П. / Мн.: «Беларусь», 1994.
7. Сакалова Марыяна “Общественные объединения и движения в Беларуси в конце XVIII – начале XX века: проблемы становления гражданского общества” / Мн., 2002.

Рецензии:

14.04.2017, 11:38 Сильванович Станислав Алёйзович
Рецензия: Работа Дорохова В.В. «Тайные общества Беларуси» соответствует требованиям, предъявляемым Sci-article для публикации статей. Содержание работы раскрывает заявленную в названии тему, структура статьи логически обоснована. Вместе с тем, название работы требует корректировки. Во-первых, центром деятельности филоматов и филаретов было Вильно, или нынешний Вильнюс, отнесение которого к Беларуси является некорректным, не говоря уже о том, что тогда данная территория называлась Литвой. Во-вторых, в статье идет речь исключительно о 10 – 20 – х гг. XIX ст. Поэтому название статьи можно сформулировать следующим образом: «Тайные общества на литовско-белорусских землях в первой четверти (или в 10 – 20 – е гг.) XIX в.» Предложение о том, что никакой информации о тайных организациях в Беларуси в последующее время нет, следует опустить. Первое предложение во Введении необходимо переформулировать. Получается, что Беларусь – это одна из западных губерний Российской империи, процессы «увеличиваются». Некоторые обобщения, имеющие место в работе, не совсем точно передают реальную ситуацию. В частности, утверждение о том, что «Ежовский серьезно исследовал философию Канта, которая в Виленском университете вызывала глубокую антипатию». Это, в известной степени, верно только до прибытия в университет приверженца этой философии профессора Голуховского. Или утверждение о том, что в некоторых современных белорусских вузах преподавался курс по истории масонства в Беларуси. Насколько мне известно, такой курс преподавался только в Гродненском государственном университете им. Я. Купалы. Хотя, возможно, я не располагаю всей информацией. Хотелось бы также получить сноску на источник, на основании которого говорится, что «основой социально-политической программы общества филоматов было восстановление Речи Посполитой, однако не в статусе унитарного государства, каким она стала в конце XVIII века (в последний период своего существования), а федерации, где Великое княжество Литовское, как субъект федерации, обладало бы широкими социально-политическими правами, какими оно владело во второй половине ХVI века (на момент образования Речи Посполитой)». Дело в том, что одним из событий, напомнившим ученикам и студентам о Речи Посполитой, и побудивших их к деятельности по ее возрождению, стали траурные мессы по случаю смерти Тадеуша Костюшко. Именно тогда появляются надписи в честь Конституции 3 мая. И личность Костюшко, и восхищение Конституцией 3 мая, идут в разрез с представлением о федеративной Речи Посполитой. Еще одним фактором стало то, что к началу 20-х гг. в польском обществе были утрачены казавшиеся вполне реальными после Венского конгресса надежды на присоединение литовско-белорусских губерний к Царству Польскому. Наконец, никто из тех, кто сыграл решающую роль в превращении Виленского университета в общепольский культурный центр, не демонстрировал своей приверженности федеративной идее. Каким же образом и под чьим влиянием филоматы пришли к идее федеративной Речи Посполитой, и насколько единодушны они были в этом убеждении? Работа сильно выиграла бы, если бы автор не ограничился книгами, вышедшими в Беларуси, а обратился к воспоминаниям Чарторыйского, Балиньского, Лелевеля, публикациям документов Шелиги, Василевского и др. Выводы, содержащиеся в заключении, не вполне обоснованы и не совсем связаны с основным содержанием. В заключении не упоминаются масоны, хотя в основном содержании им отведена третья часть текста. Во время чтения статьи нельзя избавиться от некоторой содержащейся в ней двусмысленности. В первой части автор говорит о том, что в начале XIX в. на территории Беларуси рос интерес к национальной культуре и огромную роль в этом играл Виленский университет. А в конце этого абзаца приводится цитата, в которой говорится о том, что большое влияние на взгляды студенческой молодежи оказал профессор этого университета Лелевель, выступавший за восстановление польского государства. Так к какой национальной культуре под влиянием Виленского университета рос интерес на территории Беларуси? Это же противоречие содержится и в заключении. В основном содержании автор не отрицает того, что тайные общества стремились к восстановлению Речи Посполитой, а в заключении говорится, что поиск путей реализации этой идеи сподвиг «филоматов к пристальному изучению государственного строя и политической системы Великого княжества Литовского, его истории, культуры, а также национального языка, который на протяжении нескольких веков был государственным языком Великого княжества Литовского». А как же государственный строй Речи Посполитой, которая тогда повсеместно ассоциировалась с Польшей, а как же польский язык и культура? Получается, что Виленский университет, который в то время, по общепринятому мнению, стал центром польской науки и культуры (некоторые даже склонны считать, что по своему значению он превзошел Краковский университет), никоим образом не смог в среде филоматов и филаретов возбудить интереса ни к истории Речи Посполитой и Польши, ни к польскому языку и культуре. Никто не отрицает, что одним из последствий изучения общего историческому прошлого поляков, белорусов и литовцев стало накопление этнографического материала и усиление интереса к белорусскому и литовскому языкам. Но из всех филоматов патриотом белорусского языка был только Ян Чечот, который, тем не менее, питал такие же чувства к польскому языку. Почему же тогда частное затмевает общее, и это общее совсем не отражается в выводах? Статья рекомендуется к публикации только после внесения соответствующих поправок. С уважением Сильванович С.А.

21.04.2017, 9:34 Сильванович Станислав Алёйзович
Рецензия: Уважаемый Владимир Владимирович! Следует полагать, что более подробно на мои предложения вы отвечать не будете. Я несколько озадачен вашей реакцией на мои, как мне казалось, довольно умеренные и вполне обоснованные замечания. Поскольку я рекомендовал вашу статью к публикации при условии внесения вами поправок, я должен отреагировать на ваш ответ и сделать для редакции журнала окончательное заключение. Назвав свою статью «Тайные общества Беларуси» и не ограничив тему временными рамками (а из текста можно сделать заключение, что вы преследовали цель охарактеризовать тайные общества, по крайней мере, с начала ХIX в. и до нашего времени, и не сделали этого только потому, что не располагаете информацией), вы включили без всяких оговорок в содержание работы Вильно и, тем самым, трактуете столицу соседнего государства и его территорию как часть Беларуси. Вне зависимости от того, каким образом Вильно стало Вильнюсом, сегодня это является фактом, и уже только поэтому включать его в состав Беларуси является некорректным. Ваше нежелание использовать в названии работы понятие «литовско-белорусские земли» тем более непонятнo, что в статье вы ведете речь исключительно о периоде 1817 – 1824 гг. В то время данная территория называлась Литвой и на этой территории, нравится нам это или не нравится, проживали литовцы. В качестве одного из доказательств можно привести путевые заметки Юлиана Урсына-Немцевича. Проезжая в 1819 г. по этой территории, бывший адъютант Тадеуша Костюшко отметил, что на север от Гродно и до Вильно, и от Вильно вплоть до окрестностей Лиды люди говорят по-литовски, а дальше на юг – на польском языке в перемешку с русским (белорусским). Можно согласиться с тем, что литовцы отличались от жемайтов, но в этническом плане они все же были ближе к ним, чем к белорусам. Даже если нет точных данных о количестве литовцев, то отрицать их наличия не приходится, точно также, как не приходится отрицать того, что они были автохтонным населением на данной территории, а не переселенцами из Жемайтии. Белорусы здесь появились позже литовцев и ассимилировали часть из них. Так что оснований для признания данной территории исключительно белорусской нет, также как нет оснований отождествлять ВКЛ с Беларусью, а столицу ВКЛ со столицей Беларуси. Великое княжество Литовское было полиэтническим государством и его столица в равной степени принадлежала всем составляющим его народам. Можно спорить о роли каждого народа в его создании и развитии, но отрицать роль литовцев на том основании, что на самом деле литовцы были белорусами, а нынешние литовцы являются потомками жемайтов, является некорректным. Даже, если вы не согласны с данной точкой зрения, то в работе, преследующей совсем другую цель, игнорировать ее, никак не аргументируя, не стоит. В завершение хочется отметить, что мои предложения продиктованы не соображениями толерантности (хоть такого рода соображения для историков я считаю вполне приемлемыми), а соображениями исторической правды и объективности. К сожалению, я не могу в таком виде рекомендовать вашу работу к публикации. С уважением С.А. Сильванович

27.04.2017, 8:38 Сильванович Станислав Алёйзович
Рецензия: Статья рекомендуется к публикации

17.05.2017, 9:08 Надькин Тимофей Дмитриевич
Рецензия: Журнал рассчитан на широкую аудиторию читателей, поэтому рекомендую вместо ВКЛ в названии статьи все же написать Великое княжество литовское. Или как предлагал предыдущий рецензент «Тайные общества на литовско-белорусских землях в первой четверти XIX в.». И в переписке с рецензентами все-же старайтесь избегать выпадов в сторону соседних государств, особенно дружественной России, даже если испытывайте сильную неприязнь к коммунистическому прошлому. А так с редакцией названия можно рекомендовать к публикации.

17.05.2017, 10:01 Надькин Тимофей Дмитриевич
Рецензия: Статью рекомендую к печати



Комментарии пользователей:

Оставить комментарий